– Иду, иду! – раздался изнутри голос пожилой леди.
Я заговорил ещё до того, как дверь успела открыться.
– Тамми тут? – протараторил я. – Она должна была прийти сюда – вы её видели?
– Здорóво, малец, – сказала Шейла с улыбкой, будто не услышав меня.
– Ну так что вы? – гаркнул я, и она явно оторопела.
– Что я чт…
– Вы видели Тамми? – крикнул я.
В панике я позабыл о манерах.
– Ну, не. Сегодня не видала. Я думала…
– До свидания! – бросил я и побежал обратно к велику. Развернул его и поехал на наш конец деревни так быстро, как только мог.
«Звездочёт» был ярко украшен, на огромном дереве рядом с пабом светились огоньки, которые мы с Тамми помогали развешивать на прошлой неделе. Уже с подъездной дорожки я слышал пение. Собравшиеся петь рождественские песни начали рано, и через окно я видел, что Кора Фокс-Темплтон, мама Игги, подыгрывает им на старом расстроенном пианино. Игги стоял с ней рядом, а Сьюзи сидела на пианино сверху, будто собиралась отложить яйцо. Из окна доносилось:
– Вести ангельской внемли! Царь родился всей земли!
Я соскочил с велика, вломился через двери в вестибюль и направился прямиком к бару, и там меня с головой накрыло шумом, духотой и музыкой.
– Милость, мир Он всем дарит, грешных с Богом примирит…
У барной стойки раздались радостные возгласы, и Па крикнул:
– Ну ладно, народ! Кому Кубок Огня?
Это один из его барменских фокусов, который я видел кучу раз: на поднос ставятся в ряд коктейли, а потом Па поджигает алкоголь, и они загораются. Обычно я люблю на это смотреть.
Ма взяла поднос в руки, а я начал проталкиваться через компании людей, пока не подобрался к ней.
– Ма! Ма!
Она раздражённо повернулась ко мне, качая головой и не переставая петь.
– Ма! Ты должна меня выслушать!
– Осторожно! У меня тут пожарная угроза! – сказала она. – Так – кто хочет рюмочку? Не сейчас, Итан!
– Нет, сейчас! – закричал я.
Люди заметили меня, и некоторые из них пихнули соседей локтями и прекратили петь. У меня не было выбора. Я вцепился в крышку пианино и захлопнул её, а мама Игги взвизгнула и как раз вовремя успела отдёрнуть пальцы. Крышка опустилась на клавиши, раздался грохот, браслеты на запястьях Коры зазвенели, а Сьюзи неодобрительно встопорщила перья. Пару секунд спустя пение утихло.
– Итан! Ради всего святого… – начала Ма, проталкиваясь ко мне, но я не слушал.
Вместо этого я повернулся к собравшимся и сказал:
– Тамми пропала! Я нашёл её велик возле дороги, а её самой нигде нет.
Люди начали приглушённо переговариваться. Кто-то, кто сидел в дальней части паба и не расслышал меня, сказал:
– Эй! Куда делась музыка? – и на него тут же шикнули.
Па, переодетый в оловянного солдатика, вышел из-за барной стойки и поднял руки.
– Ладно, ладно, – спокойно сказал он. – Что происходит? Итан?
Так что я снова рассказал ему, что случилось, что я звал Тамми, и что фары на её велике ещё горели, и что Шейла-Шотландка её не видела. Слова лились из меня с такой скоростью, что Па дважды пришлось сказать мне:
– Спокойно, сынок. Не спеши так.
Потом я поглядел на Ма, и наши глаза встретились. Я ещё никогда не видел настолько напуганного человека. С её лица сбежала вся краска: Ма была серая, как призрак.
Две минуты спустя бар начал пустеть: люди торопились на парковку и рассаживались по машинам.
– Ты проверь лесную тропу, Джек!
– Я поеду на северную дорогу – давай со мной, Джен.
– У неё был с собой телефон?
– Кто-нибудь позвонил в полицию?
– Встречаемся тут через полчаса, идёт?
– У вас есть мой номер? Позвоните мне, если найдёте её!
…и так далее. Казалось, будто вся деревня бросилась на поиски, машины разъезжались во все стороны.
Па вроде бы руководил происходящим, или по крайней мере пытался, но кругом царила суматоха. Я оказался как бы в эпицентре всего этого, но дела для меня не нашлось. Ба натягивала свои беговые кроссовки и налобный фонарь: она сказала, что побежит своей обычной тропой по лесу, где машине не проехать. И посреди этого хаоса я посмотрел на другой конец бара и увидел сидящего на табурете у пианино Игги со сведёнными от беспокойства бровями, нервно перебирающего руками кепку. Его мама, Кора, стояла с ним рядом и выглядела в красно-белом колпаке Санты очень жалко.
– Мел, – сказал Па Ма, – может, останешься дома?
– Нет! – возразила Ма. – Я иду искать свою дочь!
Тогда Па поглядел на меня.
– Ты не против остаться, Итан? На случай, если она вернётся сюда? – Он посмотрел на Кору Фокс-Темплтон, и они обменялись взглядом, который, видимо, означал, что Кора остаётся здесь за главную как «ответственный взрослый».