– Есть какие новости о девице? – спросил Джефф. – Мы сюда искать её пришли.
Мы вышли на маленький пляж, где стоял сын Джеффа и курил сигарету. Я по-прежнему не сводил подозрительного взгляда с собаки, которая так и рвалась с поводка.
– Нет, сэр, – сказал младший полицейский. – Теперь эта зона оцеплена. Мы будем вынуждены попросить вас покинуть её и ничего не трогать. – Он достал блокнот. – Могу ли я узнать ваши имена, пожалуйста?
Куривший сигарету швырнул её в озеро, и окурок упал на воду с тихим шипением. Мужчина выдохнул струйку дыма и сказал:
– Зачем это вам наши имена?
Сержант посмотрела на него с недоумением.
– Просто формальность, сэр. Какие-то проблемы?
Джефф кинул на своего сына быстрый взгляд и ответил:
– Никаких проблем, мэм. Мы рады помочь. Меня зовут Джеффри Маккей. Д-Ж-Е-Ф-Ф-Р-И. Фу, Шеба! А это тоже Джеффри Маккей – младший…
Он продолжил сообщать свои данные, а я отошёл на пару метров по берегу в сторону ветхого деревянного причала, выступающего на несколько метров в воду. Тогда-то я и увидел его – лежащий перевёрнутым на чёрной гальке, наполовину скрытый под водой.
Отлетевший ярлык от подарка, который я заворачивал. С надписью: «Мисс Шейле Осборн».
Глава 14
Следующая часть ужасно грустная. Я говорю это просто чтобы предупредить вас, потому что нет почти ничего хуже, чем читать о чужих страданиях.
Тем вечером Па, Ма, Ба и я были жутко перепуганы за Тамми. Сочельник плавно перетёк в Рождество, но всё обычное празднование прекратилось. Думаю, никто толком не спал. К двум часам ночи из Хексхэма прибыло ещё больше полиции.
К тому времени, как рассвело, а было это часов в восемь, на парковке у «Звездочёта» собралась громадная толпа людей, и инспектор полиции в форме вместе со специалистом по спасательным работам в горах из Нортумберлендского национального парка, приехавшим сюда с двенадцатью волонтёрами, раздавал им указания. Все они сорвались в рождественское утро нам на помощь.
Здесь же стоял спасательный внедорожник, полный разного снаряжения. Двое Джеффов тоже явились, и Шеба скалилась на трёх хорошо выдрессированных колли-спасателей в светящихся жилетках.
В какой-то момент вечный гвалт бара полностью стих, и повисла тишина, которую вскоре нарушил звон одинокого колокола на местной церквушке, собирающего людей на утреннюю рождественскую службу. Я представил, как приходской священник, отец Ник, оглядывает пустые скамьи и удивляется, почему это никто не пришёл. (На самом деле, позже я его увидел. Он снял церковное облачение и отменил свои службы в трёх других церквях, чтобы присоединиться к поискам.)
Утро и день пролетели суматошно, надежда сменялась бурной деятельностью и наоборот. К середине утра мы рассредоточились по пустошам и начали прочёсывать их, пробираясь через снег, со свистками и фонариками. К нам присоединился Игги, и Ба в своём зимнем спортивном костюме, и Кора; на самом деле, я думаю, почти все в деревне так или иначе участвовали. Они все были очень добры: не лезли, когда Ма плакала, и говорили мне: «Не переживай, сынок, мы её найдём». Телевизор в баре был выключен, потому что практически на каждом канале крутили весёлые рождественские передачи и фильмы, но ни у кого не было настроения их смотреть.
За ночь погода на пустошах ухудшилась. Снова пошёл снег, и все знали, что это не к добру. Если Тамми каким-то образом заблудилась – к морозной ночи в Нортумберлендских холмах она подготовлена не была, даже несмотря на свою дутую куртку.
Однако не этого мы боялись сильнее всего. Были варианты и похуже, которые никто не произносил вслух на тот случай, если произнесённое вдруг сбудется.
Тем днём, когда обычно мы бы смотрели какой-нибудь смешной фильм и ели сладости, я сидел с Ма в украшенном к Рождеству баре, и выключенные огоньки на ёлке вдруг показались мне самыми печальными и бесполезными штуками на свете. Мы смотрели из окна паба, которое пару недель назад мы с Тамми обрызгали искусственным снегом, и наблюдали, как на подъездной дорожке притормаживает машина хозяев школы парусного спорта с противоположного берега водохранилища с прицепом, в котором лежит небольшая лодка с подвесным мотором.
Мы знали, что это значило. Это значило, что была вероятность, что Тамми оказалась в воде и не выбралась оттуда. Утонула, иными словами. Никому не было нужды ничего говорить, но когда Ма разрыдалась, я разрыдался тоже, а Ба сидела с нами рядом и глядела прямо перед собой, печально качая головой.