Лесорубы с интересом слушали старичка. Кое-кто подошёл поближе.
— Вы бы нам не про жучков-короедов, а что-нибудь повеселее… — сказал кудрявый. — Например, про международный футбол. Какие шансы у нашей команды?
Тимофей Георгиевич Басманов неодобрительно посмотрел на него.
— Помолчи, Андрей, — сказал он.
Слова Храмовникова заинтересовали лесорубов. Они окружили его, по рукам пошли пробирки с жучками. Посыпались реплики:
— Махонькая, как тля, а что делает…
— Где ж её увидишь? Ежели она внутри окопалась?..
— Помнится, раньше ребятишки сучья сжигали, а теперь они гниют.
— И мы зимой жгли, в морозы, чтобы обогреться… А летом, в сушь, запалишь, дунет ветер — и пошёл пожар гулять…
— Лес перед опасностью! Его нужно спасать, понимаете? Немедленно спасать. И теперь, кроме человека, никто этого не сможет сделать. Необходима полная расчистка заражённого участка. Нужно как можно быстрее сжечь мусор, сухие ветви…
— Мы не лесники, — заметил Тимофей Георгиевич. — Мы, отец, лесорубы.
— Вы советские люди. Хозяева этой земли! — горячо воскликнул Святослав Иванович. — И вы должны спасти лес.
В голосе старика столько было горечи, что даже кудрявый Андрей, готовившийся отпустить очередную шуточку, промолчал. Лесорубы почувствовали себя неловко.
— Не по адресу вы обратились. Это забота лесников, — повторил Басманов и поднялся с бревна. Обеденный перерыв кончился. Вслед за бригадиром встали и остальные.
12. Эх, прокачу!
— Спорим, что с первого раза заведётся? — сказал Роман и крутнул стартёр. Отрегулированный мотор сразу завёлся. Мальчишка взобрался на седло и только тронулся с места, как мопед вильнул в одну сторону, потом в другую, и Роман кувырком полетел на землю. Вслед за ним растянулся в пыли Гришка. Мопед лежал на боку и трещал на высокой ноте.
Роман вскочил на ноги и бросился к машине. Выключил мотор и только потом обернулся к приятелю.
— Ты что, спятил? — возмутился он. — Я же сказал, сначала один попробую, а потом уж вдвоём… Прямо на ходу прыгнул!
Роман осмотрел мопед, выправил свернувшийся в сторону руль и уставился на приятеля.
— Отойди на пять шагов, — приказал он.
Мопед работал отлично, и довольный Роман вместо одного круга сделал все три. Поравнявшись с Гришкой, завистливо наблюдавшим за ним, прибавлял газу и проскакивал мимо. Решив, что приятель наказан достаточно, наконец притормозил.
— Садись, — сказал он. — Только не дёргайся сзади.
Вместе с Гришкой они прокатили ещё несколько раз по широкой улице и чуть было не переехали пестрецовскую курицу. Услышав всполошённый крик и хлопанье крыльев (напуганная наседка перемахнула через забор), хозяйка, половшая грядки, разогнулась и погрозила мальчишкам кулаком. Увидев идущих навстречу Майю и Тоню Яшину, Роман горделиво выпрямился в седле и крутанул рукоятку газа, но мопед, вместо того чтобы птицей рвануться вперёд, вдруг чихнул, захлебнулся и умолк. Ещё немного, по инерции, прокатился вперёд и остановился.
— Какие у вас в посёлке вежливые мальчики, — сказала новой приятельнице Майя. — Видишь, остановились, чтобы с нами поздороваться…
Ни у Романа, ни у Гришки не было никакого желания разговаривать с задиристыми девчонками, но делать было нечего, и они нехотя поздоровались.
Они думали, подружки пойдут дальше своей дорогой, но те, видно, не спешили: подошли поближе и стали рассматривать мопед.
— Это, конечно, не мотоцикл, но кататься можно, — изрекла Майя.
— Ой, прокатите нас? — пристала Тоня. Пухлые губы у неё обветрились, на щеке царапина. Зато на запястье красовался широкий красивый браслет, а рыжеватые волосы подвязаны белыми ленточками, отчего две куцые косички наподобие козьих рогов загибались в разные стороны. При малейшем движении головы рожки начинали дрожать.
Сегодня Майя показалась Роману очень симпатичной: высокий гладкий лоб, большие глаза с узкими тёмными бровями, маленький, немного острый нос. Золотистые волосы спускались на спину.
— Где ты эту штуку откопала? — поинтересовался Гришка, кивнув на сверкающий на солнце браслет, который Тоня выпросила у Майи на время поносить.