Майя сообразила, что красивая птица просто-напросто её обманула. Девочка наткнулась на гнездо, и обеспокоенная мамаша прикинулась раненой и увлекла её подальше.
Майя стала оглядываться: лес совсем незнакомый. Она негромко крикнула. Тишина. Ещё не веря, что заблудилась, пошла в ту сторону, где должна быть, по её мнению, вырубка, но лес был чужой, незнакомый, и никакой вырубки не оказалось впереди. Тогда Майя стала громко кричать. Ответом было разноголосое эхо. Не могли без неё уехать. И потом, она не слышала гула мотора. И вообще, сколько продолжалась погоня за птицей? Ей казалось — всего несколько минут. Солнце ещё пробивалось сквозь ветви деревьев, жёлтые пятна мельтешили на стволах, поднимаясь всё выше к вершинам, пели птицы, и в лесу было совсем не страшно. В любом случае не могла она далеко отойти от вырубки.
Майя была не трусиха и понимала, что без неё не уедут. Главное, не нужно далеко уходить отсюда. Пусть даже не сразу её хватятся, но искать всё равно будут. И потом, она просто не знает, куда идти. В какую сторону ни пойди, везде лес. И деревья похожи одно на другое. Правда, можно определить, где север и юг по коре деревьев: северная сторона всегда густо обрастает мхом. Она внимательно обследовала ближайшие большие деревья. Действительно, многие из них были замшелыми. Только не с одной какой-нибудь стороны, а каждое дерево по-разному. Впрочем, найти стороны света можно и по солнцу, только это ничего бы не дало. Майя не знала, в какой стороне делянка, а в какой посёлок. Оставалось одно — ждать.
Тревога стала закрадываться в душу девочки, когда не стало из-за деревьев видно солнца и лес нахмурился, помрачнел. Как по команде, умолкли птицы. Небо, ещё совсем недавно такое синее и глубокое, изменило свой цвет: стало пепельно-серым. Лёгкие перистые облака проплывали где-то высоко. Майя видела со своей полянки лишь небольшой кусок неба, окружённый со всех сторон высоченными соснами и елями. Наверное, точно так же видно небо из колодца. Разве что лишь ещё меньше. Несколько раз неровный квадрат блёклого неба перечёркивали птицы: пролетела сорока, плавно ныряя вверх-вниз, потом стайка синиц — и наконец величаво проплыл, лениво взмахивая чёрными крыльями с золотистым отливом, большой и мрачный ворон. Он повернул в сторону девочки голову с горбатым клювом и глухо каркнул, то ли поприветствовал, то ли обругал.
Вот тогда-то Майя и нашла широкий пень напротив муравейника. Муравьёв она не боялась, могла даже в руку взять. Впрочем, муравьи не обращали на неё внимания. У них своих дел по горло.
Где-то далеко негромко хлопнуло. Немного погодя эхо принесло звук выстрела. В лесу охотник! Майя снова принялась кричать, но, кроме эха, никто не откликался. Кричать в лесу, стоя на пне, показалось девочке нелепым, и она замолчала. Непривычно было слышать свой испуганный голос, возвращённый эхом.
В лесу сумерки наступают быстро: не успеет солнце зайти, как птицы прячутся в гнёзда, а из чащобы ползёт колыхающаяся тьма. Молчаливые деревья, будто сами по себе, начинают шуметь, напоминая морской прибой. Может, они так разговаривают друг с другом?.. И ещё одно заметила девочка: как-то сразу, без перехода стало прохладно, из глухомани потянуло сырым гниловатым запахом. Так пахнут прошлогодние прелые листья.
Когда муравьёв не стало видно на узких дорожках, а на пепельном небе прямо над головой остановилось овальное розовое облако, притихший было лес ожил: гулко крикнула ночная птица, ей тут же ответила другая, совсем близко пролетела летучая мышь. Майя даже уши разглядела на её зубастой мордочке. Зашуршал, заскрипел мох, и не поймёшь, кто это двигается по нему: змея или ёж? Меж стволов мелькнул и пропал зеленоватый огонёк. Большая ночная бабочка прилепилась к сосне, мгновенно слившись с корой.
Девочке захотелось, чтобы пень стал высоким и приподнял её над непонятной шуршащей и потрескивающей землёй. Она зябко передёрнула плечами, вспомнив про шерстяную кофточку, оставленную на вырубке, — как бы она сейчас пригодилась! И тут прилетел первый комар. Она не видела его, а услышала. Тоненькое противное зудение ни с чем не спутаешь. Немного погодя, она волчком вертелась на пне, награждая себя звучными шлепками. А полчища комаров всё прибывали и прибывали…
Светлая полянка превратилась в крошечный пятачок, со всех сторон окружённый близко придвинувшимися деревьями. А там дальше, за толстыми стволами, где сгущалась тьма, — мрачный и таинственный мир, в котором всё время что-то происходит. Вот колыхнулась тяжёлая еловая ветвь — и на мох просыпались сухие иголки; жалобно заскрипел сук, будто ему больно; послышался шуршащий звук, будто кто-то огромный потёрся мохнатым боком о ствол дерева. В неровном густо-синем квадрате над головой уже не видно розового облака. Уплыло. Наверно, скоро замигают звёзды. Пока ещё светло, макушки самых высоких сосен облиты нежно-розовым светом. Значит, солнце не совсем исчезло за горизонтом. Где-то прячется за деревьями.