Дверь в комнату висела на одной петле, и какая-то темная дрянь сочилась, точно створка истекала кровью. Ирка вжалась спиной в косяк – вступать в натекшую на полу лужицу категорически не хотелось. В коридоре царило такое же запустение. Сквозь дыру в крыше сыпался мелкий снег и оседал на лице колючим крошевом, похожим на битое стекло.
– Бабушка! – тихо позвала Ирка. Струйкой белого пара шепот соскользнул с губ и растаял в холодном воздухе. – Ба… – Ирка закашлялась, выдохнула и уже в полный голос закричала: – Бабушка!
Глухая тишина. Лишь ветер посвистывает между досками заколоченных окон.
– Танька! Богдан! – И уже совсем тихо и безнадежно: – Айт!
Ирка не знала, почему вдруг Танька с Богданом должны оказаться на руинах ее брошенного и позабытого дома и, тем более, откуда здесь возьмется вернувшийся в свой мирАйт, но чувствовала – если ей ответят, все будет хорошо. И все будет плохо, если не ответят.
По прогибающимся под каждым шагом доскам она пошла к лестнице и глянула поверх перил.
Они все были там, внизу… Танька лежала ничком на полу, и задувающий в дыру в крыше ветер шевелил ее светлые волосы. Богдан скорчился в углу, словно чья-то гигантскаярука скомкала мальчишку, как конфетный фантик. Он все еще тянулся к сломанному мечу, а с алого плаща воина сновидений стекала кровь и застывала на морозе лаковым багровым пятном. Бабкины крашеные, угольно-черные космы были обмотаны вокруг рожка коридорной люстры, и ее тело покачивалось, то и дело поворачиваясь к Ирке желтым мертвым лицом.
Айта распяли на стене. Враг – кто бы он ни был – застал его в момент превращения. Крыло цвета полированной стали пришпилили гигантским железным гвоздем, второй гвоздь насквозь пробил запястье худой человеческой руки. Черноволосая голова поникла, а грудь вздымалась последним судорожным усилием, пытаясь втянуть воздух…
У Ирки вырвался хриплый звериный вопль, и она слепо рванулась вперед. Насквозь прогнившие перила переломились, и она полетела вниз, плашмя ударившись о ледяной и твердый, как бетон, линолеум коридора. Вскочила, не обращая внимания на вспыхнувшую во всем теле боль.
– Айт! Айт! – Она метнулась к прибитому к стене дракону, обеими руками обхватила черноволосую голову, приподняла…
Поросшее шерстью свиное рыло уставилось на нее, пасть с торчащими во все стороны бесчисленными клыками растянулась в омерзительной ухмылке, и гнусное, мелкое хихиканье ударило по ушам.
Зажатая между Иркиных ладоней голова вспыхнула. Все тело изображавшей Айта твари превратилось в сгусток пламени, взвилось к потолку фонтаном огня. Ирка отскочила назад… Огонь окружал ее со всех сторон – оглушительно гудящее пламя замыкало кольцо. Крохотные волоски на коже трещали и скручивались от подступающего жара, нестерпимо горячий воздух выжигал легкие… Ирка упала на колени, нашаривая на груди цепочку… Рванула! Крохотный дракончик закачался у нее в кулаке – желто-оранжевые пятна побежали по его серо-стальным бокам, вспыхнули сапфировые глаза.
Ирка размахнулась и швырнула дракончика навстречу пламени. Хлопнули над головой гигантские крылья, даря восхитительную, возвращающую к жизни прохладу. Серо-стальной дракон выгнул шею, готовый накрыть пламя струей воды… В стене огня распахнулась громадная зубастая пасть, свернулась в туго закрученную воронку…
Дракон беспомощно забил крыльями, заметался в воздухе, мгновение… и его втянуло в пылающую воронку, только мелькнула в спиралях огня крылатая тень и канула в завываниях пламени.
– Не-ет! – закричала Ирка, бросаясь вслед и тут же отступая перед ревущим пламенем.
Огненная воронка распахнулась снова… Когтистая лапа, покрытая рыжей шерстью, высунулась из нее и схватила Ирку за горло. Девчонку подняло в воздух, она отчаянно забилась, царапая сомкнувшуюся на ее горле лапу слабыми человеческими ногтями, но когтистые пальцы были как стальные прутья. Перед глазами у Ирки потемнело, а язык пламени обернулся вокруг тела, мгновенно закручивая ее в кокон огня…
…и она забилась на диване в гостиной, брыкаясь в плотно обкрутившемся вокруг нее пуховом одеяле. На горло что-то давило, отрезая доступ воздуха… Ирка рванулась…
– Ну шо ты дергаешься, шо крутишься, шо за беспокойна дытына… – пробормотала в темноте бабка… и убрала упирающийся Ирке в шею локоть. – Спи соби, рано ще… – Перевернулась на другой бок и захрапела.
Ирка рывком сбросила с себя проклятое одеяло и села на диване. Рука нашарила цепочку на груди. Крылья крохотного платинового дракончика, подарка Айта, царапнули ладонь.
– Ф-ф-ухх! – Ирка шумно выдохнула и с силой потерла лицо. Пальцы стали мокрыми от пота, горячего, словно ей на голову вылили полный чайник кипятка. Она обхватила себя руками за плечи – бьющая тело дрожь постепенно проходила.
Ирка с досадой шарахнула кулаком по стене… и тут же испуганно покосилась на спящую бабку.
Сны! Она ненавидела сны! Слишком хорошо она знала, что у хортицкой ведьмы не бывает просто снов. Опять какая-то пакость имеет к ней претензии – и это сейчас, когда мама вернулась домой!
– Ну, если только какая наглая тварь посмеет придолбаться ко мне именно сейчас… Я еще не знаю, что я сделаю, но это будет что-нибудь максимально неприятное! – пообещала в темноту Ирка.
Вот уж действительно запредельная радость: мама и ее Тео приезжают в обычный тихий запущенный домишко, в самом обыкновенном городе, думая, что из всех опасностей их поджидают лишь колдобины на дорогах да склочная бабка. И оказываются посредине натурального фильма ужасов!
Да немец чухнет отсюда быстрее собственного визга! «Мама-то, конечно, не убежит», – с гордостью подумала Ирка. Вчера она поняла, что маме не все равно, что с Иркой и как она живет! Совсем не все равно – иначе разве она бы устроила разборки вокруг выбитого окна и разбитой мебели в Иркиной комнате? Сто процентов – она больше никуда не уедет! Иначе зачем было приезжать?
Ирка улыбнулась в темноту. Невероятно, но все ее детские фантазии – как мама там, в Германии, мечтает приехать к ней, но не может, потому что денег нет – оказались правдой! Раньше не было, а сейчас, когда она замуж вышла, появились! И они приехали! Единственное, о чем мама успела рассказать Ирке вчера, – что они с Тео поженились всего месяц назад! И сразу приехали! Конечно, это мама настояла – ну не Тео же, едва женился и сразу кинулся разыскивать неизвестную девчонку в далеком от его родной Германии городе. Ирка покачала головой – она не в претензии, нет! Кто она Тео – чужой человек, он ее не знал, не видел никогда… Наверное, маме пришлось долго его уговаривать. Но ведь уговорила же! Значит, он любит маму! Ирка тихонько фыркнула – еще бы не любил такую красавицу! Но, похоже, маме он тоже нравится, несмотря на короткие ножки и пузо. Как она вчера шепнула, прежде чем отправиться в отданную им бабкину спальню: «Мне бы хотелось, чтоб ты подружилась с Тео!» – и лицо у мамы было даже какое-то отчаянное, словно нет для нее ничего важнее хороших отношений между Иркой и Тео.
Ну раз так… Стараясь, чтоб не скрипели старые продавленные пружины, Ирка сползла с дивана и выбралась в коридор. Остановилась возле плотно закрытых дверей бабкиной спальни. Она вчера думала, что мама будет спать с ней. Забраться вместе на разложенный диван, к маме под бочок, прижаться крепко-крепко, почувствовать, как мама заворачивает ее в одеяло, будто маленькую, и говорить, говорить… Или просто молчать, обхватив маму обеими руками – мама рядом, мама рядом…