– Только если ты назовёшь мне своё.
Я знала, что лучше не представляться незнакомцу первой. Знание имени дарует вам власть над его обладателем.
Мужчина вскочил и отвесил поклон.
– Я – Мадог Эш, эсквайр, вольный странник. Я не могу назвать ни одно место своим домом, будь то лес или деревня. Тем более деревня.
Я осталась сидеть, но даже если бы и встала, я не ответила бы реверансом на его поклон.
– Я – Молли Кловеролл из деревни Нижний Хексэм, это чуть дальше Верхнего Хексэма.
– А твои родители? Кто они?
– Мой отец – Сэм Кловеролл, фермер, а моя мать – Агнес.
– Почему же они послали такую маленькую девочку в одиночку возвращать ребёнка бродягам?
Я пожала плечами:
– Кто-то должен был отнести его.
– А что ты надеешься получить от бродяг в обмен на этого ребёнка? – полюбопытствовал Мадог.
– Моего… нет, я хотела сказать, ничего. Вообще ничего. Я просто хочу, чтобы Гость навсегда исчез из нашего дома и из нашей жизни.
– Почему мне кажется, что ты что-то от меня скрываешь?
Я взяла палку и ткнула ею в огонь. Гость присел на корточки рядом со мной и принялся щипать мои руки. Я оттолкнула его, и тогда он своими мелкими зубками укусил меня за щёку.
Мадог издал резкий звук и хлопнул в ладоши. Гость тотчас же протянул к нему руку и стал издавать какие-то странные звуки.
– Давай, признавайся, Молли. Это не бродяжий ребёнок, – сказал Мадог. – Зачем лгать? Он – подменыш, оставленный в твоей семье Добрым Народцем. Думаешь, я не вижу, кто он такой на самом деле?
Я взяла у Мадога жареную кроличью ногу и жадно впилась зубами в мясо, каким бы жёстким оно ни было.
– Я сказала то, что сказала, потому что есть люди, которые испытывают сильную неприязнь к подменышам.
– Похоже, тебе он тоже не слишком нравится.
– Я презираю его, терпеть его не могу… он ненавистен и противен мне… из-за него папа ушёл от нас, и он почти полностью вымотал мою маму, выпил из неё все соки. Но дело в том, что это я виновата в том, что Добрый Народец забрал моего родного брата. И я намерена исправить свою оплошность.
– Как же ты собираешься это сделать?
– Если хочешь знать, то я хочу обменять подменыша на моего брата.
Мадог покачал головой.
– Я тот, кто знает о Добром Народце гораздо больше, чем ты. – Он наклонился над огнём, пристально на меня глядя. В его глазах отражались языки пламени.
Я поспешила отвернуться, чтобы не заглядывать в их зелёные глубины. В таких глазах, как у Мадога, недолго утонуть.
Мой собеседник поворошил дрова в костре. Языки пламени тотчас устремились ввысь и осветили снизу его лицо.
– Сомневаюсь, что Добрый Народец обменяет твоего брата на подменыша. Тебе лучше завтра же повернуть назад и пойти домой.
– Я не могу вернуться домой без Томаса. – Я запустила руку за ворот платья и показала ему медальон на серебряной цепочке. – Это я тоже, как и Гостя, обменяю на брата.
Мадог напугал меня, резко отпрянув от моего медальона.
– Убери эту штуку, – сказал он. – Добрый Народец ничего не даст тебе за него. Они не выносят прикосновение железа. А также и я, и Гость. Держи его подальше, чтобы не навредить нам.
– Но это не железо, это серебро.
– Серебро снаружи, но железо внутри. Покажи его Гостю. Но не прикасайся к нему. Просто подержи перед ним.
Стоило Гостю увидеть медальон, как он закрыл лицо руками и завыл так, будто я сделала ему больно. Я сунула медальон обратно под платье и посмотрела на Мадога.
– Железо – отрава для Доброго Народца и всех, в чьих жилах течёт их кровь. И в том числе бродяг и подменышей. Держи его всегда при себе – это защитит тебя от них и существ, подобных им.
Как только я убрала медальон, Гость вновь начал щипаться и кусаться. Надо сказать, что зубы у него выросли острые, и я едва сдержалась, чтобы не отвесить ему подзатыльник.
– Давай, ешь, поросёнок, но учти, молока больше не будет, когда ты всё его выпьешь, – пробормотала я, сунув ему кувшин с молоком.
– У Гостя есть зубы, – заметил Мадог. – Его давно пора отнять от груди.
Оторвав от тушки кролика кусок мяса помягче, он поднёс его к носу Гостя:
– Попробуй.
Подменыш посмотрел на лакомый кусочек у себя под носом, оттолкнул кувшин, схватил мясо и понюхал его. После чего отправил мясо в рот.
– Видишь? – сказал Мадог. – Гость не умрёт от голода. Он будет есть то же, что ешь и ты.
Я посмотрела на Гостя. Тот прожевал мясо и проглотил.
В моей сумке оставалось лишь немного сыра и чёрствая корочка хлеба. Этого было слишком мало даже для меня одной, не говоря уже о том, чтобы поделиться этой едой с кем-то ещё.
Мадог подмигнул Гостю и вновь заговорил с ним чередой резких щелчков. Гость наклонил голову, как будто понял его. Повернув жёлтые глаза ко мне, он сказал: