– Эта похожа на лошадь Доброго Народца, – сказала я. – А у тебя глаза человека, которого я знаю, – того, кого не встретишь каждый день.
– Гляжу, вас обоих не провести. – Мадог развел руками и рассмеялся. – Вы и впрямь умная парочка.
Гость потянул за белую густую бороду Мадога.
– Ой! – вскрикнул Мадог. – Немедленно отпусти.
– Она настоящая? – спросила я.
– Пока да. – Он потёр лицо. – Маскировка – это дар, который есть у нас, странников. Очень удобно, когда сделка идёт плохо или нас ловят на лжи.
– Как вы это делаете? – спросила я.
– Мы отворачиваемся, а когда поворачиваемся, перед вами уже другой человек.
– Будь Мадогом, – попросил Гость.
Торговец спрыгнул с телеги и повернулся к нам спиной. Когда он обернулся, это был Мадог – молодой, стройный и весёлый.
Он повернулся снова, и перед нами вновь предстал торговец.
– Отличная маскировка для человека в вашем, полном подвохов мире. Никто не обращает внимания на старика, колесящего по дорогам с товарами для продажи.
– Может, тебе стоит также замаскировать свою лошадь, – сказала я.
– Пожалуй, ты права. Она обязательно привлечёт не один десяток завистливых глаз. А теперь, – сказал он, – прежде чем уехать, у меня есть для вас подарки.
Гостю он подарил оловянную свистульку, вроде той, на которой играл он сам.
– Совсем как твоя, – сказал Гость. – Ты играешь красивую музыку. Я создаю красивую музыку. – Он подул в свирель и сумел издать несколько пронзительных трелей. – Она плохо звучит.
– Ты должен научиться играть, Гость, – сказал Мадог. – Оставь свирель себе и пробуй, пробуй. Спустя некоторое время ты сыграешь приятную мелодию.
Гость крепко сжал в ручонке свирель.
– Я вижу красивые ленты, – сказал Гость. – Молли любит ленты.
– Неужели? – Мадог полез в мешок и вытащил ворох разноцветных лент. – Ну как, что-нибудь из этого нравится?
Я впилась глазами в ленты, струившиеся между его пальцами – розовые, жёлтые, синие, пурпурные, красные и все, какие только бывают. Настоящая радуга лент. Я потрогала их, подержала одну, потом другую.
– Мне красные, пожалуйста.
– Можешь взять их все, Молли, моя дорогая. Ты заработала их, да и многое другое. – Одним ловким взмахом он накинул мне на шею десятки лент, сделал шаг назад и улыбнулся.
– Ух, ты, как красиво! – Гость подул в свирель, но, издав лишь противный писк, рассмеялся. – Я буду стараться, я сыграю красивую музыку для Молли.
Мадог забрался на облучок и поднял поводья.
– Мне пора. Будьте хорошими, будьте осторожны, а если Гостя станут обижать, я дам о себе знать.
– Останься! – взмолился Гость.
– Не могу. Меня ждут дела. Например, мой другой сын и моя жена.
– Но когда ты вернёшься? – спросила я.
– Наверно, когда ветер занесёт меня в эти края.
– Это не ответ.
– Честное слово, Молли, я не могу назвать ни дня, ни даже месяца, но обещаю, что ты ещё увидишь меня. – Он повернулся к Гостю: – Будь хорошим мальчиком. И когда я вернусь, сыграй мне мелодию.
– Не уходи. Останься, Мадог, останься с нами.
По чумазому лицу Гостя текли слезы.
– Я буду скучать по тебе, Гость. – Мадог подмигнул мне. – Я также буду скучать по Молли. Это было долгое и опасное путешествие, и мы проделали его вместе.
Он наклонился, чтобы быстро поцеловать меня в щеку.
– Будь храброй, Молли. Будь умной. Ты хорошая девушка, – сказал он мне. – Поехали, – велел он лошади.
Мы с Гостем побежали рядом с повозкой, но затем мы отстали. Мадог махал нам до самой вершины Холма Кошкиного Хвоста, но вскоре исчез по другую его сторону.
Подолом платья я вытерла слёзы Гостя и потёрла кулаками свои собственные. Пришло время Гостю встретиться с моими родителями.
Мама позвала меня из дверей.
– Заходи, Молли. Тебя ждёт ванна с горячей водой.
Гость с тревогой посмотрел на меня:
– С горячей водой? Она тебя сварит?
Я рассмеялась:
– Нет, глупыш. Она заставит меня принять ванну.
– Что такое ванна?
– Видишь вот эту грязь? – Я вытянула руку. Я приподняла ногу. – Вода в ванне её смоет.
Мама поставила у очага большую оловянную ванну и наполняла её водой. Увидев Гостя, она уронила мыло и в ужасе уставилась на него.
– Я думала, ты оставила его в Тёмных Землях.
– Нет конечно. – Я взяла его за руку и провела внутрь.
Позади неё, сидя на скамье у очага, Томас сделал вид, что не заметил нас. Пока мы были на улице с Мадогом, он принял ванну. Мама одела его в одну из отцовских рубашек, и та свисала ему ниже колен. Вид у него был несчастный.
Услышав тревогу в голосе мамы, Гость спрятался за моей спиной.