Ричер покачал головой:
— Нет. Пока угрожали мне, это было одно дело. Угрожая тебе, они переступили черту. Раз эти люди готовы были даже обсуждать подобное, пусть убираются ко всем чертям.
— Но они действительно намерены осуществить свои угрозы? — повторила Джоди.
— Самая верная тактика — готовиться к худшему.
Она кивнула:
— Мне страшно. И наверное, мне по-прежнему будет немного страшно, даже если Бюро пойдет на попятную.
— Вот именно, — согласился Ричер. — Что сделано, то сделано.
— Но почему? Почему они в таком отчаянии? Почему пытаются тебя запугать?
— Корни этого надо искать в прошлом, — сказал он. — Нужно исходить из того, что все ненавидят всех. Блейк сам признался в этом. И это правда. Военная полиция не помочится на Куантико, даже если там начнется пожар. Это из-за Вьетнама. Твой отец смог бы многое рассказать об этом. Он сам был живым примером.
— А при чем тут Вьетнам?
— Существовала такая практика: теми, кто уклонялся от призыва, занималось Бюро, а дезертирами — военная полиция. Это различные категории, верно? Мы знали, как обращаться с дезертирами. Одних сажали за решетку, а для других хватало и небольшого разговора по душам. Джунгли ведь никак нельзя было назвать курортом, а призывные участки, если помнишь, не трещали по швам от наплыва желающих. Поэтому военная полиция успокаивала тех, кто получше, и отправляла их назад во Вьетнам, но в девяти случаях из десяти Бюро все равно арестовывало их — уже по дороге в аэропорт. Такая практика сводила наше ведомство с ума. Наследники Гувера были непреклонны. Шла настоящая война. А следствием ее стало то, что даже такой разумный и рассудительный человек, как Леон, ни за что на свете не стал бы говорить с федералом.
— И с тех пор все по-прежнему?
Ричер кивнул:
— У государственных ведомств хорошая память. Для них все это было как будто только вчера. Ничего не прощать, ничего не забывать.
— Даже несмотря на то, что тем женщинам угрожает опасность?
Ричер пожал плечами:
— А никто и не говорил, что ведомственное мышление поддается рациональному объяснению.
— Значит, Бюро действительно нуждается в помощи?
— Если оно хочет получить результат.
— Но почему именно ты?
— По многим причинам. Я имел отношение к двум делам, меня удалось найти, я занимал достаточно высокое положение, чтобы знать, где что искать, и чтобы нынешнее поколение по-прежнему было передо мной в долгу.
Джоди кивнула:
— То есть, если сложить все вместе, скорее всего, они говорили серьезно.
Ричер ничего не сказал.
— Так что мы будем делать?
Он ответил не сразу.
— Можно начать искать решение совсем в другом месте.
— Например?
— Ты могла бы переехать ко мне.
Джоди покачала головой:
— Мне не дадут. Да я и не могу. Ведь это может тянуться неделями, так? А у меня полно работы. Сейчас как раз обсуждается вопрос о партнерстве.
— Можно подойти с другой стороны, — предложил Ричер.
— Хорошо, но с какой?
— Я могу завалить Петросяна.
Джоди молча уставилась на него.
— Тогда угрозы потеряют смысл. Мы побьем туза козырем.
Джоди перевела взгляд на потолок, затем снова медленно покачала головой.
— У нас на работе есть одно правило, — сказала она. — Мы называем его «закон чего-то еще». Предположим, мы разбираемся в делах какого-нибудь банкрота. Иногда нам удается раскопать, что у этого банкрота кое-где припрятаны капиталы, о которых он нам не говорит, которые он от нас скрывает. Банкрот нас обманывает. Так вот, первым делом мы задаемся вопросом: «А что еще?» Что еще он делает? Что еще у него есть?
— При чем тут ваше правило?
— А при том. Чем на самом деле занимается Бюро? Быть может, все дело вовсе не в убитых женщинах. Быть может, главное — это как раз Петросян. Судя по всему, это хитрый, скользкий тип. Быть может, у Бюро на него ничего нет. Ни улик, ни свидетелей. И возможно, Козо пытается с помощью Блейка и Ламарр натравить тебя на Петросяна. Ведь они составили твой психологический портрет. Они представляют себе твои мысли. Они могут предвидеть твои поступки. Они понимают, что, если тебя запугивать Петросяном, первой твоей мыслью будет расправиться с ним. В этом случае он перестанет портить Бюро кровь и можно будет обойтись без судебного процесса, который Бюро, скорее всего, не выиграло бы. И ничто не будет указывать на ФБР. Быть может, тебя решили использовать в качестве убийцы. Наподобие управляемой ракеты. Тебя лишь навели в нужную сторону, а дальше ты сам найдешь цель.
Ричер молчал.