Жизнь на ферме пошла ему впрок: он потолстел, руки окрепли. Волосы из ярко-рыжих стали каштановыми. С легкостью поднял он здоровенную лохань и внес ее на веранду.
Подружка моя сказала:
— Очень вам обязана, сэр. Вот это по-соседски.
— Да чего там, — ответил он, по-прежнему не удостаивая меня вниманием.
Мисс Соук срезала самые красивые хризантемы.
— Передай их маме, — сказала она, протягивая ему букет. — А еще — привет от меня.
— Спасибо, мэм, передам.
— Берегись, Одд! — крикнула она, когда он вышел на улицу. — Знаешь, ведь это — львы.
Но он был уже далеко и не услышал ее. Мы смотрели ему вслед до тех пор, пока он не скрылся за поворотом, так и не ведая, что несет — пылающие хризантемы, готовые огласить грозным рыком и ревом сгустившиеся зеленые сумерки.