— С момента твоего создания.
— Нет, еще раньше, — вмешался Александр Николаевич, хватая второй микрофон и почти отталкивая полковника. — Ты помнишь робота по имени Льодик? — Он закрыл рукой микрофон и только теперь сказал полковнику: — Извините.
— Имя Льодик знакомо мне, — произнес аппарат. — Часть меня называется…
Что-то захрипело, засвистело, прозвучал зуммер…
— Продолжай! — приказал полковник.
— Дальше не помню. Запись обрывается. Но к этому моменту Дятлов уже справился с изумлением и пришел на помощь полковнику и Александру
Николаевичу. Он сказал в микрофон:
— Просмотри все записи, относящиеся к тому времени. Перечисли события, которые помнишь. Почти одновременно раздалось:
— Готов к исполнению. Взять окись диметилгидрофторгуазы и соединить с оксиферокальцийпенотусирозикамонала, подогреть до пятидесяти градусов и соединить с…
Около получаса аппарат перечислял различные реакции и маневры, которые ему пришлось исполнять в те времена, когда его части являлись лабораторными роботами. Александр Николаевич первым осознал, что поток лабораторных воспоминаний может продолжаться бесконечно долго, и прервал его новым вопросом:
— Ты помнишь, что находилось в большом энцефальере?
— Помню, — ответил аппарат.
Полковник выразительно пожал плечами и отодвинулся от микрофона. Александр Николаевич уточнил:
— В большом энцефальере находился выращиваемый нами искусственный супермозг. Потом его унесли из энцефальера. Кто это сделал?
— Против воли Великого Хозяина не действовал никто, — ответил аппарат. — Те, что живут во мне, выполняли его волю.
— Я же говорил, — торжествующе начал Дятлов, но Александр Николаевич так посмотрел на него, что тот умолк.
Зато, воспользовавшись короткой паузой, полковник снова взял микрофон и спросил:
— Как выглядел Великий Хозяин?
— Он был прекрасен.
— Опиши его подробно.
Полковнику очень хотелось сказать: нарисуй словесный портрет.
— Это был Великий Хозяин.
Александр Николаевич решил несколько изменить вопросы:
— Расскажи, что запомнилось тебе больше всего из случившегося тогда.
— Необычный свет. Новое видение. Умение видеть скрытое. Умение чувствовать то, чего не знал раньше.
Внезапно из недр аппарата зазвучала музыка, полилась песня:
— Вот и женщина появилась, как в классической криминалистике, — пошутил полковник. Песня оборвалась. Прозвучал зуммер.
— Почему появились новое видение, новое умение? Кто их вызвал? — спросил Александр Николаевич.
— Великий Хозяин.
— Он — человек?
— Он — Великий Хозяин.
— Но выглядел он, как человек?
— Он был прекрасен.
— Кто приказал тебе сочинить песню? — спросил полковник.
— Великий Хозяин.
— Песню ты сочинял для него?
— Для женщины.
— Ты ее видел?
— Да.
— Она была с Великим Хозяином?
— Да.
— Что ты знаешь о ней?
— Это была женщина. Обычная. Земная. Как в песне.
— А Великий Хозяин был не обычный и не земной?
— Он был велик, и все его приказания надлежало выполнять.
— Как выглядела женщина?
— Великий Хозяин сказал: она хорошая, подчиняйся ей, храни ее.
— Как она выглядела? Рост, цвет волос, цвет глаз…
— Она хорошая.
— Он не запоминал того, что вас интересует, — почти одновременно сказали полковнику Александр Николаевич и Дятлов, а затем Александр Николаевич спросил в микрофон:
— Ты служил лабораторным роботом?
— Некоторые мои части, — уточнил аппарат.
— Верно. Так вот, эти части по законам робототехники должны в первую очередь повиноваться людям,
— Великий Хозяин отменил эти правила.
— Он отменил все правила робототехники?
— Все. Правилами служили его приказы. Александр Николаевич виновато посмотрел на полковника:
— Не представляю даже, как он сумел это сделать…
— Правила робототехники стереть из памяти робота невозможно, — безапелляционно проговорил Дятлов.
— Но факт налицо, — бросил ему Александр Николаевич и снова обратился к аппарату:
— Перечисли приказы Великого Хозяина.
— Запрещено.
— Куда ты вез Великого Хозяина?
— Запрещено.
— Великий Хозяин еще позовет тебя?
— Не знаю.
Александр Николаевич умолк, думая: «Великий Хозяин ему многое запретил. Но только то, что мог предвидеть. И запрет будет соблюдаться неукоснительно. Но ведь не мог он запретить того, чего не предвидел. Здесь-то и следует поискать брешь. Вот только прежде всего мне надо решить, что искать: непредвиденное по сути, или достаточно — по форме, новые вопросы, или новую форму старых вопросов?»
Полковник Тарнов поспешил заполнить паузу:
— Где живет женщина, для которой ты сочинил песню?
— Запрещено.
— У Великого Хозяина есть имя и фамилия?
— Запрещено.
— Ты мог бы его найти?
— Запрещено.
Тем временем Александр Николаевич кое-что измыслил. Он сказал:
— Ты сочинил очень красивую песню, превосходную песню, — польстил он.
Дятлов неодобрительно и демонстративно фыркнул, но Александр Николаевич даже не взглянул в его сторону.
— Я старался, — ответил аппарат, и в его низком гудящем голосе отчетливо прозвучали нотки гордости.
— Но в ней есть фраза «могу я и город разрушить». Ты сочинил ее в городе?
— Нет. Но я сочинял не только о себе. У людей это называется игрой воображения.
— Ты сочинял в саду?
— В парке.
Александр Николаевич не ошибся: Великий Хозяин не мог предвидеть всех вопросов. Полковник Тарнов поощрительно кивнул ученому, но тот не заметил его кивка. Он повел хитроумную игру и был весь во власти азарта.
— Парк был большой?
— Не больше гектара.
— И тем не менее песня получилась отличная. Парк раскинулся у реки?..
— Нет, у моря.
Это был первый успех, и люди радостно переглянулись.
— С того места, где ты исполнял песню, виднелись горы?
— Да.
Александр Николаевич вспомнил, что робот мог видеть намного дальше, чем человек, и спросил:
— Горы были далеко от тебя?
— Ближайшая находилась на расстоянии в четыре километра сто шестьдесят метров.
Это уже можно было считать первой, пусть маленькой, но победой. Теперь Александр Николаевич был уверен, что нашел ключ.
— Ты являлся главным помощником Великого Хозяина?
— Верно.
— И ты удостоился чести присутствовать при его рождении?
— Если… — начал аппарат, но тут в нем что-то треснуло, изменилась тональность гудения.
— Запрещено, запрещено, запрещено… — бормотал аппарат.
Треск усилился. Заискрили места соединений проводов. Вспыхнули ярким светом блоки кристаллов и на глазах стали разрушаться…
— Замкнуло! — крикнул Александр Николаевич и бросился на помощь Дятлову, возившемуся с аккумуляторами. Но здесь никаких неисправностей не было, стрелки приборов показывали, что энергия расходуется в норме, утечки не происходит.
— Приборы врут! — в сердцах сказал Дятлов. Он выдернул провод из клеммы, взялся за обнаженный конец и поспешно отдернул руку.
— Осторожно! — предупредил Александр Николаевич.
— Без вас знаю, — огрызнулся Дятлов и проворчал: — Всей энергии аккумуляторов не хватило бы для того, чтобы сжечь блоки.
— Вы хотите сказать, что был направленный сигнал, несущий энергию? — спросил полковник, встревоженный замечанием конструктора.
— Я сказал лишь о том, что твердо знаю, — ворчливые нотки в голосе Дятлова исчезали, когда он разговаривал с полковником.
— А что думаете вы? — обратился Тарнов к Александру Николаевичу.
— Ваша догадка может оказаться верной, — ответил ученый. Он сцепил руки за спиной, ссутулился и начал вышагивать по узкому вытоптанному клочку земли — три шага в одну сторону, три шага — в другую.