Элис попыталась заговорить, но острая боль в горле превратила ее голос в хрип:
— Привет.
— Элис! — заволновался мужчина. — Так вы меня слышите? Только успокойтесь. Я знаю, что ваше горло еще немного побаливает, поэтому говорите как можно меньше.
Элис собралась с силами и произнесла намного отчетливее:
— Что случилось?
— Вы пытались предотвратить утечку газа и попали в самый эпицентр взрыва.
— Какого взрыва? Я ничего не помню.
— Это неудивительно. Вы получили сильную контузию. Подробности несчастного случая всплывут в вашей памяти позже, но могут и не вернуться никогда.
— Я… я не вижу, — Элис попыталась приподняться, но не смогла.
— Мы перевязали вам голову. Пока это необходимо. Со временем мы снимем повязку.
Элис слышала тихий голос и женщины, но слов разобрать не могла.
— Мы ограничили в движениях руки, — продолжал мужчина. — Они были сломаны, и мы не хотели, чтобы во время неожиданного пробуждения вы причинили сами себе вред. Руки еще не зажили, но вы не беспокойтесь: у вас очень сильный организм, и совсем скоро мы снимем повязку и освободим руки.
— Они еще не зажили? Сколько же времени я здесь нахожусь?
— Почти две недели, — поколебавшись, ответил мужчина.
Элис сжала пальцы в кулак — из груди тотчас вырвался стон: обе руки прострелила острая боль.
— Сломанные руки — это еще не самое худшее, что со мной случилось, да, доктор?
— Доктор Венг, — представился мужчина. — А со мной рядом доктор Ренкин.
— Приветствую вас, Элис, — раздался мелодичный женский голос.
— Элис, вы еще очень слабы, но вы непременно поправитесь, — голос Венга звучал твердо и убедительно.
— Вы делаете мне хуже тем, что что-то скрываете, — Элис почувствовала, как дрожит ее собственный голос, то ли от физической боли, то ли от обиды.
— Простите, Элис. Я просто подумал, что было бы гораздо лучше, если бы вы не знали всех подробностей. Но раз уж вы просите… У вас сломано несколько костей и повреждено много органов, которые мы не смогли восстановить.
— Что значит «не смогли восстановить»? Вы их удалили, что ли?
Доктор долго молчал, подыскивая нужные слова.
— Понимаете, некоторые ваши органы совершенно не поддавались терапии и стали жить самостоятельной жизнью. Но все обошлось.
«Кажется, выкрутился», — добавил Венг мысленно.
Слова доктора вызвали у Элис вздох облегчения, но лишь на мгновение: она вдруг поняла, что не чувствует своих ног.
— Послушайте, доктор, — обратилась Элис после долгой паузы. — Я хочу знать правду. Скажите, цело ли мое тело?
— Да, — охотно подтвердил Венг, потому что формально это было действительно так. — Впереди вас еще ждет интенсивная терапия, но я уверен, что вы с честью пройдете через все испытания.
Неожиданно, то ли из-за страха, то ли из-за облегчения Элис заплакала. Громко всхлипывая, она извивалась на кровати, но ни Томми, ни Дженни даже не пытались успокоить пациентку, давая ей возможность выплеснуть свои эмоции.
Наконец Элис взяла себя в руки.
— Так что все-таки случилось? Вы говорили про какой-то взрыв.
— Да, — принялась объяснять Ренкин. — В станцию врезался «челнок». Вы пытались устранить некоторые повреждения, когда произошел взрыв газов.
— Пострадал ли кто-нибудь еще?
— Да. Несколько человек из аварийной группы. Трое при взрыве погибли, а один поправляется. Пилот «челнока», видимо, крепко подвыпил и не справился с управлением. Он-то, кстати, чувствует себя прекрасно.
— Кто именно погиб?
За минуту-другую доктор выяснил имена всех погибших. Элис эти люди были совершенно незнакомы.
— А кто управлял «челноком»?
— Некто Карл Стэнтон.
Элис не знала и этого человека, однако стала лихорадочно вспоминать, не могла ли она уже когда-нибудь слышать это имя.
Проснувшись в следующий раз, Элис опять услышала голоса тех же докторов. На этот раз она чувствовала уже большую часть своего тела, но ног по-прежнему не ощущала. Элис по очереди согнула в локтях руки и с облегчением расслабилась.
— Думаю, что уже можно снимать защитную повязку с головы, — раздался голос доктора Венга. — Но сначала нам надо поговорить. Вы, наверное, удивитесь, когда увидите в зеркале свое отражение. Но поверьте, ваша внешность сейчас — явление временное. Ваши нос и щеки сильно обгорели при взрыве, и мы вынуждены были провести небольшую пластическую операцию. Не переживайте, шрамы скоро исчезнут. Через несколько недель вы о них совершенно забудете.
— Ладно, переживу как-нибудь. Главное, что я осталась жива.