Ко всему прочему, неожиданно разболелась нога у Карла. По его словам, он ударил ее во время падения в яму на той самой «стройке», где группу обдало зеленой жижей и где потеряли Люси.
Роберт сразу же приступил к медицинскому допросу.
— Где у вас болит? — озабоченно спросил он.
— Не знаю. По-моему, вся нога.
— Карл, как вы себя чувствуете в этой гравитации? — перебила доктора Элис.
— Ничего. Только мне кажется, что нога страшно распухла.
Предоставив Роберту свободу действий, Элис стала вспоминать, какие еще интересные детали появлялись на голограмме. Она заметила две отчетливые, соединенные друг с другом сферы по другую сторону ядра. Более того, ей показалось, что она увидела даже какие-то подробности внутри обеих сфер. Не говорит ли это о лучшей проводимости материала, окружающего эти сферы?
Как и ранее, на голограмме не было никаких убедительных доказательств существования кают, мостиков, энергетических установок и прочих компонентов, присущих такому творению разумных существ, как космический корабль. Только тело Канталупы и странные внутренности. Единственной деталью, поддающейся объяснению и имевшей, может быть, какую-то связь с пропавшим экипажем, была транспортная сфера, да и та без всяких признаков пульта управления.
— Все в порядке, Карл, — неожиданно услышала Элис голос Роберта. — Можете расслабиться. Я передал в ваш компьютер информацию о лекарствах, которые вам необходимо принять.
— Спасибо, доктор, — сонно ответил Карл.
Внезапно Элис услышала в своем гермошлеме сигнал о начале двусторонней связи.
— Что-то мне не нравится его нога, — сообщил ей Роберт. — Конечно, я сделаю все, что от меня зависит, но…
— Что-нибудь опасное? — встревожилась Элис.
— Я смогу избавить Карла от боли, но надо ли все это? Скорее всего, мы через пару дней все погибнем; а если и выживем после страшного толчка, значит, еще через несколько часов изжаримся на Солнце.
— Что с Карлом?
— Что полезного я могу сделать для него без надлежащего медицинского оборудования и даже без возможности вытащить его из скафандра? Дай Бог, если это банальный ушиб. Но я думаю, что это закрытый перелом, отягченный сильной ссадиной, которая, возможно, начала гноиться. Если антибиотики не подействуют, дело может закончиться плачевно, и довольно скоро, часов через тридцать шесть.
— Тридцать шесть часов? Он может потерять ногу?
— Он может потерять жизнь.
У Элис к горлу подкатил комок.
— Этого не может быть… — едва слышно произнесла она.
— Жаль, если такое случится. Но не забывайте, что мы в чуждой, агрессивной среде. Когда вы облачены в скафандр, вы не только не можете обработать ранку йодом, вы не можете даже нормально зажечь спички. Достаточно разгерметизировать скафандр, и вы моментально вскипите, через пять секунд погибнете, а еще через полминуты превратитесь в безжизненную ледышку. В скафандрах мы совершенно беспомощны, для нас опасна малейшая царапина.
— Все равно этого не может быть, — упрямо шептала Элис.
— Я продолжу наблюдение за Карлом и дам вам знать, если что-то изменится.
— Пожалуйста.
Интересно, как Карл отнесся бы к словам доктора: бессловесно покорился бы судьбе, захныкал или нашел бы в себе мужество достойно воспринять это страшное известие?
Вновь послышался стон, а затем Карл неожиданно рассмеялся. Новый приступ боли, видимо, был вызван сильной вибрацией сферы, обозначающей постепенное прекращение движения.
— Теперь у нас есть отличный индикатор, — весело сообщил Карл. — Перед каждой остановкой я буду объявлять название станций. Следующая — станция «Гамильтон».
— Карл, с вами все в порядке? — озабоченно спросила Элис, явно смущенная довольно своеобразным юмором коллеги.
— Да, я в порядке.
— Похоже, мы приближаемся к какому-то местному «вокзалу», откуда можно направиться в любую сторону.
— Ехать бы и ехать, — вздохнул Карл. — Мы все так устали.
— Вы не голодны? — в голосе Элис прозвучали материнские нотки. — Может, примете питательные таблетки?
— Позже я проглочу несколько пилюль, но сейчас я абсолютно не голоден. Мне надоели все эти искусственные суррогаты.
— Я вас понимаю. Я сама сейчас с удовольствием набросилась бы на настоящую пищу.
— Жаль, что здесь нет такого местечка, как кафе «У Альфреда» на «Токиане». Вот где готовят настоящее жаркое, за которое я сейчас заплатил бы золотом!