— Роберт! Карл! Люси! Вы слышите меня?!
Молчание.
— «Рейнджер», говорит Элис Нассэм: Ответьте, если вы меня слышите!
В ушах зазвучали радиошумы, помехи, чье-то дыхание, и эти звуки казались Элис самыми прекрасными из всех, которые она слышала в своей жизни.
ГЛАВА 20
«БЛИЗНЕЦЫ»
Через несколько минут Элис окончательно пришла в себя и почувствовала непомерное счастье. Ее радости не могло помешать теперь ничто: ни боль в затылке, ни тревога за судьбы коллег. Но вдруг она обнаружила, что одна ее нога отклеилась от поверхности «близнеца», и радость моментально куда-то улетучилась. Ко всему прочему, Элис показалось, что «малыш» собирается отправиться прочь из Солнечной системы.
Первым желанием Элис было оторвать вторую ногу от поверхности и доползти до коллег, чтобы убедиться, что они живы. Но, подумав, она решила не рисковать, так как малейший толчок навсегда отправил бы ее «гулять» по бескрайним просторам космоса.
Вдруг Элис заметила недалеко от «малыша» какое-то движение. Посмотрев в ту сторону, она увидела две человеческие фигурки с фонарями на шлемах. Время от времени фигурки подсвечивались пламенем небольших маневровых двигателей. Ликованию Элис не было предела. Их нашли! Они спасены!
Вскоре оба спасателя почти одновременно коснулись поверхности «близнеца». Один из них добрался до Элис и, наклонившись, коснулся ее шлема.
— У вас, должно быть, плохо работает приемное устройство, — услышала она мужской голос. — Мы пытались предупредить вас, что идем к вам на помощь.
— Карл жив? — только и спросила Элис.
— Успокойтесь. Мы проверим всех.
— Мы приклеены к поверхности. Мы нагревали какое-то вещество и использовали его в качестве клея. Вот вам ацетиленовая горелка. Только будьте осторожны.
— Хорошо.
Элис передала спасателю горелку, с которой, как ни странно, не рассталась даже в те минуты, когда была без сознания.
Карл очнулся уже на «Токиане». Придя в себя, он долго не мог понять, где находится: больничная палата на станции ничем не отличалась от подобного заведения на «Рейнджере». Единственное, что Карл сейчас понял, — что он жив и сила тяжести, в которую он попал, много меньше силы тяжести на Земле. Не болело почти ничего, значит, его напичкали обезболивающими лекарствами. Сколько же он проспал? Сутки? Двое?
Первым посетителем оказался грубоватый дородный доктор. Он сообщил, что Карл находится уже больше недели на станции «Токиан» и традиционно заверил, что все будет хорошо и ногу непременно вылечат, хотя заживать она, конечно, будет дольше, чем у подростка.
Осмотрев Карла, доктор вышел из палаты, но через несколько минут вернулся, принеся с собой видеокассеты.
— Что это? — поинтересовался Карл.
— Это видеозаписи появления «близнецов». Просмотрите, если будет желание.
Воспоминания о происшедшем на Канталупе не оставляли Карла ни на минуту, но изумление и шок, которые он испытал, просмотрев кассеты, заслонили собой даже те события.
Позже в этот же день пришел Роберт.
— Мне сказали, что вы поправляетесь, — вместо приветствия произнес он.
— Мне тоже. Значит, это правда. Ведь доктор доктору не будет лгать. Не так ли?
— Конечно, — кивнул Роберт. — Но до окончательного исцеления еще далеко.
— Спасибо, что вы меня оттуда вытащили, — искренне поблагодарил Карл.
— Откуда вы знаете, что я помогал? Может, я был против.
— Интуиция. Не думаю, что вы здесь появились бы, если бы относились ко мне так же, как на «Рейнджере».
— Это точно. Я не знаю доподлинно, что произошло тогда здесь, на «Токиане», но я знаю, как вы себя вели на Канталупе. И мы с вами сейчас так мирно не беседовали бы, если бы вы нас там подвели, — Роберт показал пальцем на потолок.
— Спасибо, Роберт.
После некоторой паузы доктор протянул Карлу маленькую открытку, сложенную вдвое. Карл развернул ее и принялся быстро читать. В открытке стояло множество подписей членов экипажа «Рейнджера», а напротив каждой из них находилось маленькое послание с пожеланием скорого выздоровления или просто пара теплых слов.
Карл в упор посмотрел на доктора.
— Вы сами все подделали?
В ответ Роберт широко улыбнулся.
— Ну что вы, конечно, нет. Правда, мне пришлось долго рассказывать, что с нами случилось.
Карл долго молчал, а потом, сглотнув подступивший к горлу комок, произнес:
— Это очень много для меня значит. Спасибо.