ФРЕЙД (не глядя на НЕЗНАКОМЦА). Без любви так страшно одиноко.
НЕЗНАКОМЕЦ не отвечает — у него перехватило горло от волнения.
Если бы я не любил Анну, Марту, сыновей, я бы не смог больше жить.
НЕЗНАКОМЕЦ. Но это любовь не только ваша, а еще и тех, кого вы любите, — они вам платят тем же…
ФРЕЙД. Вы правы.
НЕЗНАКОМЕЦ. …если же любишь без взаимности, то и в любви бываешь одинок, так одинок!..
ФРЕЙД (оборачивается к НЕЗНАКОМЦУ и неловко берет его за руку). Дело не в том, что вы меня обманули, — я на вас не в обиде. Но сегодня я не в состоянии ничего делать, я только жду мою девочку, мою Анну. Приходите завтра. И мы… поговорим… Я… может быть, не сумею полюбить вас… но попытаюсь вылечить, а это тоже своего рода любовь… (Принимает решение.) Да, я возьмусь за лечение.
НЕЗНАКОМЕЦ не выпускает руки ФРЕЙДА, и тот, при всей своей неприязни к таким проявлениям чувств, не отнимает ее.
Смотрите, мы с вами, два страждущих человека, одни со своей болью… Вот доказательство того, что Бога нет… Небо над нами пусто, безучастно к нашим страданиям.
НЕЗНАКОМЕЦ. Вы так думаете?
ФРЕЙД. Разум рассеял иллюзии… Нет больше никаких святых, надежда только на врачей. Человеку может помочь только другой человек. (Пауза.) Я. помогу вам.
НЕЗНАКОМЕЦ (задушевно). Но только что… признайтесь… ведь вы поверили в меня… (указывает на небо) поверили в Него?
ФРЕЙД (смущенно). У меня помутился рассудок.
НЕЗНАКОМЕЦ (с усмешкой). А теперь затмение прошло? (ФРЕЙД кивает.) Значит, вам легче поверить в Вальтера Оберзайта, чем в Господа Бога?
ФРЕЙД. Я уже стар, господин Оберзайт. Всю жизнь я боролся с глупостью и косностью, отстаивал разум, лечил людей, не зная ни покоя, ни отдыха, и что в результате получил? Иногда нарыв в горле так смердит, что даже Тоби, мой верный пес, не подходит ко мне и виновато смотрит из угла… Я хотел бы умереть чистой и быстрой смертью, а обречен на долгую агонию. Сколько раз хотелось мне воззвать к Богу, вкусить сладостного утешения, обрести в вере силы, чтобы выдержать боль и встретить смерть. Но я всегда подавлял эти порывы. Это было бы слишком просто. И сейчас едва не поддался искушению только потому, что во мне заговорил страх.
НЕЗНАКОМЕЦ. Вот и надо было поддаться.
ФРЕЙД. С меня достаточно других наркотиков, я не желаю еще и этого.
НЕЗНАКОМЕЦ. Чем же он плох?
ФРЕЙД. Это наркоз разума.
НЕЗНАКОМЕЦ. Но если ваш разум нуждается в наркозе?
ФРЕЙД. Не разум, а животное во мне хочет верить, тело ищет облегчения своих мук, затравленный зверь, косуля, окруженная сворой собак, еще надеется на спасение… Бог — это отчаянный вопль плоти!
НЕЗНАКОМЕЦ. Значит, вы не хотите верить, потому что от веры вам стало бы легче?
ФРЕЙД (в ярости). Я не верю, потому что все во мне жаждет веры! Не верю, потому что хотел бы верить! Не верю, потому что был бы счастлив, уверовав!
НЕЗНАКОМЕЦ (с легкой насмешкой). Но послушайте, доктор Фрейд, если это желание так велико, зачем вытеснять его? Зачем препятствовать себе? Насколько я помню ваши труды…
ФРЕЙД. Это опасное желание!
НЕЗНАКОМЕЦ. Опасное для кого? Для вас?
ФРЕЙД. Для истины… Я не могу позволить себе обольщаться.
НЕЗНАКОМЕЦ. Истина — суровый повелитель.
ФРЕЙД. И неумолимый…
НЕЗНАКОМЕЦ. И ненасытный!
ФРЕЙД. Удовлетворение— не признак истинности. (Развивает свою мысль.) Человек бредет по темной пещере, господин Оберзайт. Единственный свет, который у него есть, дает факел, сделанный из пропитанного маслом тряпья. Он знает, что пламя скоро погаснет. А вера заставляет его надеяться на то, что впереди в конце туннеля есть дверь, ведущая к свету… Атеист знает, что никакой двери нет, света у него ровно столько, сколько он сможет добыть своими силами, а туннель закончится вместе с жизнью. Поэтому, конечно, ему больнее, когда он натыкается на стену… утрата его страшнее, когда он теряет ребенка… И ему труднее вести себя достойно и честно… но он это делает! Ему страшно, жутко во тьме… но он идет. Хоть боль и страх становятся все нестерпимей, неизбежная смерть — все ближе… и сама жизнь превращается в смертельную болезнь…
НЕЗНАКОМЕЦ. Ваш атеист — просто отчаявшийся человек.
ФРЕЙД. Такое отчаяние называется мужеством. Атеист отказался от иллюзий, он променял их на мужество.
НЕЗНАКОМЕЦ. И что же он при этом выиграл?
ФРЕЙД. Достоинство.
Пауза. НЕЗНАКОМЕЦ подходит к ФРЕЙДУ. Заговаривает сердечно и мягко.