— Передай ей, пусть спокойно топит свою печь — сказал он — все сделано по высшему классу.
— Да ты заходи — упрашивала его Таня.
— Еще чего — пробурчал Василь — стану я заходить к какой-то девочке. О, у вас доски ели держатся! А ну, беги за гвоздями!
Не скучала и баба Мария. Ядвига Олизаровна неутомимо расспрашивала больную о ее детских годах и о тех, кто тогда жил рядом с ней. Особенно она интересовалась Петром Кравчуком — соседом, который жил немного выше по улице. И хотя баба Мария уж и забыла, каков он на вид, однако и до этого времени помнила его добрые руки и веселые шутки. А еще она в детстве от кого-то слышала, будто Петр Кравчук был единственным, кто очень убивался за тетей Катрей.
Услышав об этом, Ядвига Олизаровна внезапно побледнела.
— Что с вами? — обеспокоилась баба Мария — Вам плохо?
— Ничего. Мне уже лучше — прошептала Ядвига Олизаровна — Рассказывай дальше, прошу тебя!
Скучал разве что один Аристарх. Днем он ни на шаг не отходил от ребят, подносил им доски, раствор и поедал все, что они с собой приносили. А вечером кот карабкался на крышу и тоскливым взглядом всматривался в такие близкие и в то же время такие недосягаемые для него Горобцы. Порой ему мерещилось, что там, на крыше хаты бабы Марии, сидит Мурка и тоже смотрит в его сторону.
Однако Ядвига Олизаровна приказала ему стеречь дом, а ослушаться ее Аристарх и в мыслях не имел. Поэтому он, опершись спиной о новый дымоход, часами сидел на крыше и грустным голосом напевал:
До-ре-ми-фа-мняу-си,
Что накрали, принесить…
Замечательный день
На третье утро Ядвига Олизаровна с облегчением вздохнула и сказала бабе Марии:
— Вот теперь можешь вставать.
Баба Мария осторожно сползла из кровати и с опасением ступила на больную ногу. По тому ступила сильнее, наконец топнула и удивленно заметила:
— Кажется, уже не болит. И правда, хоть в танец иди.
Она перевела взгляд на Ядвигу Олизаровну, и в ее глазах появились слезы.
— Не знаю, как и благодарить тебя.
— А никак — ответила на то баба-яга — и чего это ты стоишь, как вопросительный знак? Что, палку ищешь? Так она же тебе больше не нужна!
— Как это — не нужна? — удивилась баба Мария — Без нее я шагу не ступлю.
— А ты попробуй, попробуй — загадочно улыбаясь, подзуживала ее Ядвига Олизаровна — Ну, смелее!
Баба Мария заранее закусила уста от неминуемой, как ей казалось, боли и начала медленно выпрямляться. Через какой-то миг в ее глазах промелькнули первые признаки удивления: боли не было.
— Давай-давай — подбадривала ее Ядвига Олизаровна — еще немножечко, еще.
Баба Мария начала выпрямляться быстрее. И чем больше она это делала, тем выразительнее на ее лице отражались удивление, радость и даже испуг.
Наконец она распрямилась на весь рост, ощупала поперек и, с набожностью, глядя на Ядвигу Олизаровну, сказала:
— Вот… ровно стою. Неужели это мне не снится? Я — стою. Какое счастье!
Через минуту баба Мария пришла в себя. Однако, видимо, не совсем, потому что взамен того, чтобы смеяться, почему-то заплакала. Не иначе как из радости.
Не меньше больной был поражен и опытный врач Михаил Алексеевич. Он только вернулся из областного центра и сразу же поспешил к бабе Марии.
Хотя сначала Михаил Алексеевич не очень удивлялся. Он нажимал на больную ногу то в одном, то в другом месте и невнимательно выслушивал восхищенный рассказ бабы Марии о том, какая Ядвига Олизаровна волшебница.
— Да-да, конечно — поддакивал он — Нет, здесь вроде бы все в порядке. Да-да, конечно, народная медицина еще не исчерпала своих возможностей.
Но когда после осмотра баба Мария проворно обогнала Михаила Алексеевича, чтобы открыть перед ним дверь — опытный врач выдал что-то похожее на кудахтанье и уставился на нее потрясенным взглядом.
— Это… это что такое? — наконец спросил он и, словно дуло пистолета, наставил перед собой указательный палец.
— Где? — спросила баба Мария и испугано повела глазами в направлении докторского пальца.
Палец указывал на ее поясницу.
— Это все она. Ядвига Олизаровна. Это ее волшебные руки! — взволнованно объяснила баба Мария.
— Невероятно — прошептал врач — с ума можно сойти. Сказали бы мне, что эту болезнь можно вылечить — отродясь бы не поверил!