— Ня-ав-а-у-а-а! — дружно взвизгнула полтора десятка аристарховцев.
— У нас этот марш выполняют для самых дорогих гостей! — заорал Василь, перекрикивая гром музыки и кошачий вопль. — Слышишь — для самых дорогих!
Аристарх в знак согласия склонил голову.
СТУПа медленно, будто неохотно, начала подниматься вверх.
С каждой минутой она уменьшалась в размерах. Наконец превратилась в маленькую черную точку.
Вскоре исчезла и она.
Лишь с синего, чистого неба все еще долетал торжественный и немножечко грустный марш.
Возвращение
Горобцы, кажется, вымерли.
Участники хора Аристарха, словно сновиды, с утра до ночи слонялись улицами. Мурка не слезала с крыши. Она, похоже, совсем отказалась от еды.
Даже собаки — и те перестали лаять.
— Как там наша бабушка? — по сто раз на день спрашивала Таня, и ее грустный взгляд останавливался на кровле далекого домика, который стоял на опушке леса.
— И чего бы я так переживал? — притворно бодрым голосом отзывался Василь — И они же там… ого-го! Вот увидишь, ничего с ними не случиться. Вот увидишь!
— Если бы можно было их еще хоть бы раз увидеть — вздохнула Таня — но, видимо, этого уже никогда не будет. Они, видимо, улетели навсегда.
Степан мрачно отмалчивался. Лишь теперь он понял, каким дорогим для него стал Аристарх.
Сегодня, как и всегда, друзья встретились у реки. Они вволю наплавались и теперь грелись под солнцем.
— Пятый день как о них ничего не слышно — будто сама к себе отозвалась Таня.
— Ну и что с того? — ответил на это Василь — Вот еще! Вечно бы ей паниковать.
Однако в этот раз в его голосе уже не слышалось былой уверенности.
Внезапно в кустах что-то зашуршало, и на берег вышел здоровенный черный кот с хоккейным шлемом на голове.
— Аристарх! — заорал Степан. Он кинулся к коту и, не удержавшись, обнял его с такой силой, что тот аж кавкнув.
— О! — выкрикивал Василь — О! А я что вам говорил? А вы не верили!
Да, это был Аристарх. Но какой он имел жалкий вид! Раскосмаченный, истощенный, весь в шишках и царапинах, он более смахивал на тень того Аристарха, с которым ребята попрощались пять дней тому.
Еще больше пострадал хоккейный шлем. На нем вообще не было целого места.
— Досталось же тебе — сочувственно заметил Степан, когда радость от встречи немного улеглась.
Аристарх что-то мяукнул и потерся головой о его колено. Кот и не скрывал, как он счастлив, что вернулся. Лучезарными глазами смотрел он на друзей и мурлыкал, словно трактор, который впервые вышел в поле.
— Ну, рассказывай, как вы там жили — потребовал Василь — Видимо, хорошенько им дали, а?
— Мяу — ответил Аристарх.
— Что? — не понял Василь — Что ты сказал?
— Мяу — повторил кот.
В его глазах появился испуг. Видимо, он и сам не ожидал, что вместо человеческой речи из его горла вылетит мяуканье. Он напряг горло что было сил, однако оттуда, как и раньше, вырывалось лишь мяуканье. Наконец, кот в отчаянии махнул лапой и низко опустил свою косматую голову.
— У него отобрало язык — первым догадался Василь.
— Мяу — подтвердил кот — Ня-ав!
Какой-то миг Степан молчал. Тогда сказал:
— Ну и что? Подумаешь — язык отобрало! Зато он вернулся. И главное — понимает нас! Я правильно говорю, Аристарх?
Кот утвердительно качнул головой.
— Ну вот, видите. А разговаривать. Подумаешь! Как-то научимся.
— Правду говоришь — согласился Василь — выучим азбуку Морзе. Или мы будем спрашивать, а ты будешь отвечать. Согласен — мяукнешь один раз. Не согласен — дважды.
— Мяу — ответил Аристарх и опять прижался телом к Степановой ноге.
— А где бабушка? — подала голос Таня, которая до этого времени молчала — Что с ней?
Аристарх повел взглядом в сторону дороги, над которой склонился разлапистый бересток.
Под берестком сидела старенькая бабушка. Она прислушивалась к детским голосам, и на ее морщинистом лице играла мягкая улыбка.