Глава 3
Несмотря на мои разбитые и натертые ноги, я едва не прошла мимо дома. Это был долгий день, и самым ярким его моментом было общение по скайпу с Джеком, пока тот кормил малышей протертым горохом и персиковым пюре. Джек все еще был в футболке и пижамных штанах, но я воздержалась от комментариев. Я уже свыклась с тем, что писатели – люди эксцентричные, и с ними нужно научиться жить. Не надо требовать ряд вещей – например, одеваться по утрам или ежемесячно наводить порядок в ящике с носками и нижним бельем – это лишь некоторые из причуд, к которым я пыталась приспособиться.
Мне не терпелось вернуться домой, расцеловать младенцев и сообщить Джеку, что я не только нашла потенциальную няню, но и приобрела трех новых клиентов помимо Джейн Смит и запланировала до конца недели шесть показов недвижимости. Все они видели рекламу, которую я разместила в последнем номере журнала Charleston Magazine и в которую Нола предложила включить фото, на котором были запечатлены мы с Джеком, все трое детей и все три собаки перед моим домом на Трэдд-стрит. По ее словам, это внушит людям, что я понимаю, когда люди ищут семейное гнездо, и знаю, что исторические дома предназначены для того, чтобы в них жить.
Не думаю, что это правда, но если это поможет мне продавать дома, то пусть так и будет. Во время простоя, когда передо мной маячила перспектива потерять дом, преследуемая злым призраком и тяжелой беременностью, повлекшей за собой месяцы постельного режима, зависнув в неопределенных отношениях с Джеком, я прохлопала две громкие продажи знаменитых чарльстонских домов. Это был особняк в стиле Греческого Возрождения Чизхолм-Олстон, который приобрел известный международный модельер, и старый, полуразрушенный, но все еще великолепный дом в стиле эпохи Возрождения, известный как вилла «Маргарита» на Саут-Бэттери. Узнав, что эти дома проданы, я несколько дней рыдала по поводу того, что не я была посредником в сделках. Во всяком случае, эти страдания означали, что мой боевой дух, который так долго дремал, возродился и с громким криком вновь дал о себе знать.
Что само по себе хорошо, учитывая, что мы были в долгу перед Нолой за те деньги, которые она дала нам на выкуп дома, когда наследники оспорили мое право собственности. Она уже была успешным автором песен, продав две из них поп-исполнителю Джимми Гордону, и одна даже звучала в рекламе айфона. Нола охотно дала нам деньги, но ни Джек, ни я не успокоимся, пока не вернем ей их в полном объеме и с процентами. Несмотря на недавние неудачи в карьере, Джек только что подписал со своим новым издателем контракт на выпуск двух книг, но мы еще не восстановились в финансовом отношении. Не говоря уже о том, что у нас был старый дом, чьим излюбленным хобби было высасывание из нас денег.
Подходя к дому, я замедлила шаг. У кромки тротуара был припаркован белый «Приус» Софи, а грузовик Рича Кобилта по-прежнему стоял на том же месте, где я видела его утром. Что не сулило ничего доброго. Я не сумела днем дозвониться до Софи. Интересно, она нарочно избегала телефонного разговора со мной? Она ошибочно полагала, что люди предпочитают услышать плохие новости при личной встрече. В отличие от меня. Ведь, если никто не видел, как я восприняла дурное известие, можно притвориться, будто его никогда и не было.
Я замерла. Черт, может, вернуться в офис? Увы, внезапно ощутив свои ноги, – вернее, то, что от них осталось, – я поняла, что это исключено. Тяжело вздохнув, я сняла туфли и босиком проковыляла последнюю сотню футов до садовой калитки.
Софи и Рич стояли у ямы в моем дворе, теперь окруженной желтой лентой. Рядом с ними – женщина лет двадцати с небольшим. Заметив меня, Софи обернулась с широкой улыбкой. Ее дочь, на два месяца младше моих близнецов, одарила меня однозубой улыбкой, выглядывая из слинга. У малышки были темные кудрявые волосы, как у матери, большие голубые глаза, как у отца, а поверх носочков на крошечных ножках красовались крошечные «биркенстоки». Если честно, «биркенстоки» хорошо смотрятся только на младенцах.
– Мелани! – с энтузиазмом воскликнула Софи, что сразу вызвало у меня подозрения.
– Рада тебя видеть, Софи. Мне нужно переодеться и проверить детей…
– Не увиливай. С детьми Нола и Джек. – Она посмотрела на туфли в моей руке. – К тому же ты все равно почти разделась. Кстати, если бы ты носила «биркенстоки», твои ноги не болели бы.
– Но тогда бы я лишилась собственного достоинства.
Когда я подошла, мне в лицо подул холодный ветер, он взъерошил волосы, но я заметила, что только мне. И больше никому. Не обращая на это внимания, я направилась прямо к Софи и ее ребенку. Статус молодой матери сделал меня магнитом для маленьких детей с мягкой кожей и пухлыми пальцами ног, и я нежно погладила мягкую щечку ребенка.