— Нет, — рассмеялся Саша, — это я просто немножко растерялся. Конечно, доложите, буду вам очень благодарен.
Марина сняла трубку своего телефона и что-то скороговоркой туда произнесла — кажется, просто набор цифр.
— Все, — пояснила она, — я думаю, что в ближайшее время с вами свяжутся.
До обеда Саша просидел в своей каморке как на иголках, но им никто не интересовался, даже вызовов не было. Однако когда он уже собирался пойти в столовую для персонала, раздался звонок от диспетчера:
— Господин Кобзев, зайдите, пожалуйста, в триста десятый люкс, там у гостя что-то с магнитофоном.
Интересно, подумал Саша, это действительно простой вызов или неведомое высокое начальство уже прореагировало? И, зайдя в гостиную, куда его проводил тут же исчезнувший коридорный, понял — да. Ибо там действительно стоял магнитофон, но не здешний похожий на «Тембр» уродец, а настоящий «Акай», точно такой же, как тот, который Саша начал ремонтировать незадолго до своей телепортации. А присмотревшись, Кобзев понял, что это просто тот же самый. Только он уже был собран, отремонтирован и негромко играл что-то из «Пинк Флойд».
— Ну, молодой человек, давайте познакомимся, кажется, уже пора, — с этими словами в гостиную вошел вроде бы смутно знакомый Саше господин лет пятидесяти на вид. — Меня зовут Георгий Андреевич Найденов, а ваше имя мне, как вы уже наверняка догадались, давно известно.
Саша в некотором обалдении пригляделся к гостю. Точно, канцлер, только не в черном мундире под Штирлица, а в джинсах и водолазке, и очки не зеркальные. Зато кот имелся и здесь. Правда, не рыжий великан, как на журнальной фотографии, а весьма мелкий, неопределенного цвета, почти без шерсти и с огромными для такого маленького существа ушами. В данный момент он путался под ногами у канцлера, время от времени недовольно взмякивая.
— Садитесь, что ли, — предложил Найденов, — вам скоро принесут обед, а я только что из-за стола, так что обойдусь чаем.
С этими словами он первым сел за стол, и мелкий кошак тут же запрыгнул ему на колени.
— Это что же, я настолько важная фигура, что ради меня из Питера сюда прилетает второе лицо в государстве? — поинтересовался лаборант, осторожно присаживаясь на край стула.
Кот на коленях у Найденова возмущенно мяукнул.
— Молодой человек, от мании величия очень хорошо помогает слабительное в лошадиных дозах, — усмехнулся канцлер. — Могу распорядиться, принесут вместе с обедом. Вам его в первое, второе или десерт? А насчет меня — просто я в этом году из-за вас не смог толком отгулять свой отпуск на даче. Ну и на выходные вырвался к семье, у меня тут в Нескучном саду дом, и жена с детьми сейчас там. Ехать здесь всего ничего, так что, услышав про ваше желание пообщаться с кем-нибудь из начальства, я и двинул сюда. Тем более, мне супруга все уши прожужжала о том, что раз уж я на отдыхе, то должен свято блюсти послеобеденный сон. Вот я и сбежал. И давайте начнем нашу беседу несколько необычно. Сейчас я расскажу вам, что случилось в вашем мире за двадцать лет, прошедших там с исчезновения подвала с установкой. Итак…
Глава 5
Надо сказать, что лаборант все же смог меня удивить. Услышав мое вступление, он предложил:
— А не сделать ли нам наоборот? То есть сначала я изложу вам, как мне представляется дальнейшее развитее событий. Вы-то это уже знаете, а я пока нет, и мне просто интересно, насколько и в какую сторону я заврусь в своих прогнозах.
Рекс повернулся ко мне и торжествующе фыркнул — мол, а я тебе о чем сразу промяукал? Нормальный парень!
Александр тем временем начал:
— Значит, на момент нашего отбытия обстановка в стране представлялось мне такой. Народ в большинстве своем просто ждал перемен, считая, что они всяко будут к лучшему, ибо хуже, чем сейчас, жить все равно нельзя. Но, по-моему, тут он проявлял неумеренный пессимизм и неверие в возможности человеческого разума. Можно жить хуже, еще как можно! И в самое ближайшее время ему предстояло в этом убедиться.
Тут моему гостю принесли обед, но он решил не отвлекаться и продолжил:
— Поначалу партноменклатура просто брала все, что плохо лежит, и загоняла за рубеж. Но хоть в Союзе плохо лежащее имелось в неимоверных количествах, оно должно было скоро кончиться, потому как желающих тоже хватало и, главное, их число постоянно росло. В конце концов те, кому элементарно не хватило, при поддержке незначительной части упертых идейных коммунистов могли попробовать устроить реставрацию. Если такая попытка и была, то она скорее всего кончилась неудачей, ибо в подковерных играх эта группа наверняка была слабее перестройщиков, а народной поддержки у нее быть не могло. Потому как никакой идеологии, кроме возврата в самый застой развитого социализма, никто придумать не удосужился. Наконец, это противоречило интересам номенклатуры национальных республик, которая тоже хотела свой кусок пирога.