У края мостовой нашлась брошенная двухколёсная тележка с оглоблями, гружёная холщёвыми мешками с белым налётом. Мука или что там ещё? Парень не стал разбираться, уложил стонущую Амитту прямо на мешки так бережно, будто высаживал тесто для меренгов, и впрягся в тележку вместо ослика. Тащить её оказалось тоже не сахарно, но терпимо. Узкие колёса подпрыгивали на мелких дорожных камушках, заставляя Рика вздрагивать, словно не Амитте, а ему самому боль прошивала ушибленную ногу и голову.
Сколько он катил тележку по грязным безлюдным улицам? Полчаса, час, два? Халупы сменились ухоженными домиками, появились уличные кафешки с сорванными тентами. Перестало вонять гнилыми фруктами и нечистотами. Но ничего похожего на больницу Рик так и не встретил. Хоть где-нибудь в этом городе есть медпункт? А может, Рик давно проскочил мимо, не узнав нужное строение? Как в Хинни выглядят больницы, он хоть раз видел? Отчаяние надавило на горло, не давая ни глотнуть, ни вздохнуть. Эмерик так и осел бы бессильно на асфальт, бросив оглобли, но Амитта шевельнулась и вскрикнула.
- Потерпи, потерпи, хорошая, - взмолился Рик, гоня от себя стыдное желание сдаться, и снова покатил тележку.
Улица стала шире, безжизненную тишину прорезал далёкий стрёкот пулемётных очередей. Понадеявшись, что не тащит Амитту прямо на поле боя, Рик добрался до перекрёстка. Здесь точно град из ядер прошёл. Покалеченные дома, ямы в асфальте, в щепы разбитые лотки и телеги будто предупреждали: дальше ни шагу.
Парень остановился, дёрнул головой на грохот справа. Над мостовой возвышалась слоноголовая статуя и пыталась поддеть бивнями человечков, поливавших её безвредными свинцовыми пульками. Рик сам не понял, зачем остановился, почему не бросился прочь. Мощный неуязвимый колосс завораживал. Чистая сила. Как белая волна, бьющая скалу в десятибалльный шторм. Неукротимая.
А потом на мостовую выкатилась пушка. Громовой раскат. Снаряд, порвавший клубы дыма, врезался в грудь статуи. Человек-слон, эта неуязвимая волна, разлетелся брызгами каменных осколков.
Наваждение схлынуло, Рик толкнул тележку назад.
Убраться подальше. Найти медпункт.
Больницу парень признал сразу - по привычному, единому для всех языков и народов символу с капелькой крови, обёрнутой белой лентой. Нашли! Усталость тут же куда-то сгинула, Рик подхватил девушку, перебежал дорогу и пинком распахнул дверь. Никого. На что он, собственно, надеялся? На толпу санитаров, только его и поджидавшую? Бои на улице начисто вымели из окрестностей всех живых.
Без паники. Это больница, здесь есть лекарства и всякое такое, можно и самому справиться.
А потом Рик увидел, что больница не пустовала.
На него пялились фасетчатые глаза. В углу приёмной сидела девочка, бессмысленно перебирая губами-лепестками. Заметив пришлых, она зарычала, как зверёк, стерегущий свою нору, Рик шатнулся к дверям. С Амиттой на руках он точно не боец. А уж против живой статуи или кто она там...
Снова сбежать?
Куда? У Амитты сломана нога, а ещё наверняка сотрясение. Нет уж, тут есть медикаменты, и никакая лупоглазая девчонка его не выгонит! Рик шагнул вперёд, будто утверждал за собой право на территорию.
Тут в его голову ворвалось что-то чужое. Путанные образы, пятна цветов, грохочущие звуки. Он едва не выпустил Амитту из рук, так мощно ударило его нечеловеческое сознание. Картинки вдруг сложились, прижились, и Рик увидел страх, мольбу. Девочка с фасетчатыми глазами боялась его больше, чем он её. Просила не трогать, не замечать.
Город сходил с ума, люди в ужасе бросали дома из-за вторжения дикой, сверхъестественной силы. А эта сила была смертельно напугана. Как и сам Рик, она оказалась гостем на чужой земле, среди людей, не умеющих говорить с ней на одном языке.
Рик наполнил мысли спокойствием, девочка перестала рычать, но всё так же сверлила его дивными глазами насекомого. Не обращая больше на неё внимания, парень уложил Амитту на кушетку. Где тут теперь искать бинты, лекарства? Он оббежал половину больницы, сгрёб все найденные по пути лекарства и травмпакет.
Этикетки на бутылочках и коробках будто издевались над Риком: все на хиннийском - тарабарщина.
- Амитта, - он тронул девушку за плечо, - пожалуйста, очнись. Ты должна мне помочь. Амитта, слышишь меня?
Через стоны, провалы в беспамятство, она смогла указать ему на бутылёк с морфином. Не с первого раза, кляня свои кривые руки, Рик попал иглой в вену. Вот так, теперь найти место перелома, наложить шину. Надписи на травмпакете - такая же абра-кадабра, но зато были картинки. Их хватило.