- Ты так пахнешь, что с ума можно сойти, - безотчётно прошептал он, ведя носом по её увлажнившемуся животу.
Амитта приложила трепещущий указательный палец к губам Рика, проникла в рот, погладила язык. А потом провела этим пальцем вокруг пупка, скользнула вниз, за резинку газовых шаровар.
- Рик, пожалуйста, - простонала она.
Парень спустил невесомые шаровары, по пути огладив выступы подвздошных косточек. Девушка легко переступила через лужицу разлившейся по полу одежды, и он, моментом скинув с себя рубашку и штаны, подхватил её бёдра, закинул себе на талию.
Рик не остановился бы, даже если бы сейчас все любопытные соседи высыпали на чердак и включили свет. Да и не заметил бы. Запах Амитты, жар Амитты, сладостный стон Амитты. Она владела всеми его чувствами.
- Только не кричи, - взмолился Рик и сам едва не нарушил запрет.
От мгновенно просыхающего под беспощадным хиннийским солнцем асфальта шёл пар. Вдыхать влажный воздух было не легче, чем втягивать носом патоку. Только Рик уже всё равно забыл, как дышать, шагал на автомате, ведомый звоном браслетов и запахом кардамона. Ещё до поездки он слышал о своеобразных нравах местных жителей, но загадочные взгляды и намекающие улыбки не подготовили его к выходке Амитты. Чтобы вот так запросто...
Рик шёл и улыбался. Очень глупо, должно быть, но его это почему-то не волновало. Влюбился, что ли? Хотел сам же и посмеяться над возникшей совсем некстати мыслью, но не посмеялся.
- И что теперь? - мягко расплёл он молчание, спутавшее их с того момента, как под крышу сквозь мансардное окно прорвался солнечный свет. - Знаешь, ты мне нравишься...
- Слушай, давай не усложнять? - Амитта взяла его под руку, прижалась щекой к плечу. - Мне понравилось, тебе тоже. Вот и всё.
Рик почувствовал себя девчонкой, которую напоили в баре и отвезли на квартиру поразвлечься. Но в отличие от той самой девчонки, ему и правда понравилось. Лучше бы и не говорил ничего. Надо просто пойти и купить чёртовы весы.
Они вышли на площадь, где паслось стадо медных козликов с орхидеями в глазницах. Паслось. Ещё часа полтора назад.
Теперь же Амитта таращилась на опустевшую площадь, в центре которой одиноко торчал конус чёрного камня. Слева, из узкого рукава переулка, послышался удаляющийся топот множества копыт.
- Рик, - севшим голосом заговорила Амитта, - возвращайся домой.
4
На улочках Пуджами чаще встречались впряжённые в тележки ослы, чем коробки автомобилей, а потому шуршание тяжёлых шин грузовика по асфальту само по себе прозвучало угрожающе. Голос, умноженный раковиной мегафона, прогремел между низкими домами, вбивая их в плавящийся под солнцем асфальт.
- Чрезвычайная ситуация. Просьба всем сохранять спокойствие и не покидать своих домов. Чрезвычайная ситуация...
Рик слушал, но невероятные слова, звучавшие на обоих языках, будто бы проходили сквозь голову, не оседая на корочке мозга. Что это всё значит? Война? Стихийное бедствие? Что, чёрт побери? Не козлики же, сбежавшие с площади, так напугавшие Амитту вчера. Ведь правда?
Лучше бы война.
- ...и не покидать своих домов...
Громовой голос удалялся, забирая с собой иллюзию контроля и безопасности, оставляя страх и подавленность. Заслышав возню в коридоре, Рик выбежал из комнаты. Манно-джи с сыном и женой, у которой один глаз был накрашен ярче другого, сновали от двери к двери, таскали сумки, шмотки, посуду, связки овощей и фруктов. Голос из мегафона велел не покидать дома, и все ринулись нарушать указание. Таковы люди.
- Манно-джи, - Рик поймал наставника за локоть, когда тот с непривычной поспешностью волок туго забитый чемодан мимо прохода, где застыл парень, - вы куда? Мне тоже собираться? Что происходит?
- Делай, как хочешь, мне-то что? - холодно и зло бросил Манно, выдёргивая руку из хватки ученика.
- Но я же...
- У меня семья! А ты мне никто.
Вот и всё. Он никто. Грубо, но правда. Он никто для любого из жителей Пуджами, а дом, настоящий дом, где-то за тысячи километров.
Рик нырнул обратно в комнату, покидал вещи в чемодан, заглянул в кошелёк - хиннарий осталось так мало, что не хватило бы и нищему подать. Достану, подумал он и пихнул кошелёк в карман штанов.
Из дома Рик выбрался одновременно с семьёй Манно. Игнорировали его так старательно, что впору было удивляться: как ещё не наступили.
Куда бежать? На вокзал, конечно, на вокзал! Сесть на поезд и дёрнуть в Лапайез, снова стать тысяча пятым кондитером с бланманже и эклерами.
Эмерик задержался лишь для того, чтобы заскочить к Амитте. Да, она не хотела усложнять, да, их чердачное приключение ничего не значило, но Рик не мог просто так уехать. Пусть хоть рухнет этот треклятый Пуджами.