Васкес тыльной стороной ладони размазала по лицу кровь. Глянула на неё, хотела рассмеяться, но получилось только приглушённое: «гы-гы-гы». Губа начинала распухать прямо у неё на глазах.
- Ты бы знал, как мне этого не хватало, - восторженно улыбаясь, произнесла она. Её глаза лучились от счастья. - Я так рада, Рик. Ну, правда...
В заведение, тяжело ступая в тяжёлой броне, запоздало ворвались патрульные. Военная жандармерия, мать твою - во всей красе. Их было пятеро. Грозные. Высотой почти под потолок. Блестят, черти, чёрным окрасом громоздкой брони, которая внушает своим видом трепетное уважение к фемиде. Их появление приветствовала мертвецкая тишина, нарушаемая жалобным дребезжанием бокалов, сопровождавшим чёткий и ритмичный топот кованых сапог.
Чеканя шаг, пристально глядя по сторонам, они дружно проследовали мимо сидевшей Васкес, выражающей всем своим видом образец законопослушности. Жути жандармы старались нагнать - конкретно. Ей даже показалось, что под тяжестью брони начинает прогибаться пол, настолько несуразно они выглядели в этом благопристойном заведении.
В салуне царило спокойствие. Прошествовав в центр зала, патрульные остановились у стойки. Их бронеэкраны с лёгким щелчком обнажили суровые лица вояк, в особенности старшего, с эмблемой лейтенанта, который презрительно оглядел зал и громко заорал:
- Порча казённого имущества! Бездельники! - Причём «б», у него больше походила на «п».
Голос был усилен громкоговорителем, находившимся на груди, поэтому звучал он, словно глас божий, и должен был, по мнению разработчиков, внушать страх и беспрекословную покорность всем нарушителям дисциплины.
- Я требую лиц, причинивших ущерб полицейскому имуществу, - проорал он, кивая на поверженного дрона, - выйти для дачи показаний. В противном случае все присутствующие будут немедленно арестованы.
- Господин лейтенант, они ушли, - подал голос старый бармен, по виду которого не скажешь, что он шибко испугался. - Странно, сэр, как они вам не попались по дороге?
Глаза лейтенанта выдавали его мысли. Конечно же, он не верил ни единому слову, но, вопреки ожиданию, коп утвердительно кивнул головой. Такое объяснение его вполне устроило. Частенько после арестов ему приходилось выслушивать претензии от высшего руководства, распекающего его за особую ретивость. Что тут поделать - каждый радеет за своих солдат.
- К какому подразделению они принадлежали? - сдерживая улыбку, спросил он.
- На них не было знаков различия, сэр. Раньше я их не встречал. Увижу, обязательно сообщу.
- Спасибо за сотрудничество, старина.
Лейтенант приказал подчинённым забрать покорёженного дрона и, подойдя к стойке, выпил заранее приготовленный бокал. Крякнув от удовольствия, утерев рот перчаткой, он весело оглядел местную публику.
- Отдыхайте, военнослужащие, - благосклонно разрешил он.
Васкес посмотрела на Стрэнжа и пожала плечами.
- Я поражена, - сообщила она ему. - Мне здесь нравится всё больше и больше. Определённо...
Чеканя шаг, полицейские покинули модуль, а народ с облегчением выдохнул, проводив шествие жандармерии честными глазами.
Либерти величественным жестом подозвал к себе молоденького бармена и потребовал к столу лучшие напитки. Тот растерянно озирался по сторонам, что-то невнятно бормоча:
- У нас все приносят себе сами...
- Отстань от него, сержант, я сама схожу, - Васкес попыталась подняться, но Стрэнж положил ей руку на плечо.
- Сиди уже. Наслаждайся моей добротой. - Грузно поднявшись на ноги, он удалился в сторону бара, где уже собралась приличная очередь из желающих промочить горло.
Стоило ему только отойти, как к их столику незаметно прошмыгнул Любовски. На его лице светилась виноватая улыбка:
- Лиз, извини, - быстро заговорил он, пока она не начала действовать руками. - Надеюсь, ты не восприняла всё всерьёз?
- А ты чего ожидал? - Васкес смерила его презрительным взглядом.
- Нет, честно, ты же понимаешь, я не всерьёз? Только дурак может позариться на твою должность. Ты меня давно знаешь? Прости, ладно? Знаешь же, как я к тебе отношусь. Просто потребовалась хорошая встряска. Ничего личного...
- И ты её получил...
Незаметно злость, которая поселилась в душе на этого парня, испарилась без следа. Васкес подумала: «В чём-то он наверно прав. Действительно - иногда, чтобы прийти в себя, нужна основательная встряска».
- Ну? И что дальше? - спросила она.
Любовски пожал плечами.
- Ничего. Просто, хотел извиниться. Не хотелось выходить на задание, думая, что я тебя обидел.
Он хотел подняться, но Васкес крепко сжала его запястье.