- У меня новый приказ, капитан. Догадываешься, откуда исходит? - На всякий случай Любовски отступил от неё на шаг. - Можешь выполнять своё задание дальше, но не мешай мне выполнять моё. Приоритеты поменялись, Васкес. Твой статус урезали до одной группы. Теперь в твоём подчинении остаются только те люди, которые были у тебя изначально. Я скину депешу, если не веришь.
В голосе Любовски прозвучало торжество. Васкес захотелось ему врезать ещё больше. Это был для неё удар под дых.
- Верить тебе? - она постаралась произнести это наиболее язвительным тоном. - Да ни в жизнь. Скидывай приказ.
Глава 7
Весь парадокс заключается в том, что война в своей завершающей фазе, несмотря на всю жестокость и цинизм, делает людей более уравновешенными. Заставляет их обдумывать свои поступки и вытекающую из этого ответственность. Изначально процветающая анархия со временем растворяется, и после мер, принятых по её искоренению, вместо неё приходит рассудительность. Возвращается ощущение ценности жизни и чего-то такого, схожее по смыслу с таким давно забытым словом, как милосердие.
Есть, конечно, исключения. Васкес подозревала, что Любовски относится именно к этой категории. Но это лишь исключение - не более того. Васкес, Стрэнж и Волк исподлобья наблюдали, как хлопочут летуны возле своей машины.
Облачённые в лёгкие защитные костюмы, с респираторами вместо автономных шлемов, защищавшие их больше от пыли, нежели от вездесущей радиации, пилоты спешили заменить изношенные за время полёта воздушные фильтры на новые. Иногда они бросали тревожные взгляды на склон горы, вероятно, не совсем пропустив мимо ушей предупреждение Васкес, но, оглядываясь на своего командира, глубоко вздыхали, вновь продолжали прерванную работу, стараясь завершить её как можно раньше.
В отличие от них, Любовски вёл себя совершенно иначе. Возомнил, будто кроме него никого на свете не существует. Этакий пуп земли. Его люди, поддавшиеся настроению командира, вели себя соответствующе - нахально и беззаботно, по возможности, старались не смотреть в сторону бойцов из сопредельной группы.
- Они это всерьёз? - Стрэнж удивлённо посмотрел на Васкес. - Вот так с наскока, они хотят проникнуть в форт? - Он спросил это из чистой формальности, ясно понимая, что так оно и есть.
- А то... - в ответ буркнула она.
- И ты им позволишь?
- А то... - Васкес глубоко вздохнула. - Они же теперь воинство бога. С благословления кардинала для них все законы неписанны. Ненавижу, когда в наши дела влезает церковь.
Васкес сказала это таким тоном, что Стрэнж предусмотрительно промолчал. Конечно, такое вмешательство ему было не по душе, но то, что к власти приходят церковники, являлось, по его суждению, огромным плюсом. Во всяком случае - он так считал. Это его личное мнение.
Всё-таки, война очищает. Нужно было истребить две трети населения земли, чтобы люди наконец задумались о тех ценностях, которые до этого момента проповедовали другие лжепророки. Когда вдруг неожиданно, всё полетело к чертям. Понять, что кроме зелёных бумажек, олицетворяющих вершину достижений человечества, есть ещё нечто ценное, что невозможно взять в руки или попробовать на вкус, но вполне реально растоптать. Обратить в прах, выдавая за ещё одну победу демократии. Взять и понять, что главная ценность кроется не в карманах или голове, если она не пустая, а глубоко в груди. Кажется, это зовут душой? И к этому пониманию приходишь, только в момент конца.
Сразу же вспомнили про Содом и Гоморру. Вспомнили, что есть такая книга, которую следует не читать, а осмысливать. И в ней есть ответы на всё, что происходит сейчас. Вот только приходит это порой, слишком поздно.
- Нам их не остановить, - Стрэнж произнёс это с сожалением и обречённостью. - Жалко бойцов. Волк меня никогда не подводил. Там что-то есть... - Он тяжело вздохнул, кивая в сторону Форта.
Приходилось сидеть и смотреть, как суетятся бойцы, проверяя на готовность снаряжение, как они устанавливают на снегоходы дополнительное вооружение. Им было невдомёк, что тем самым они перегружают транспорт, на котором, вероятно, вскоре им придётся удирать. А удирать - придётся. Кто его знает, с чем они столкнутся на руинах бывшей базы. Приходилось смотреть и бездействовать.
- Как меняются люди, когда вырастает их статус, - задумчиво произнесла Васкес, глядя на приготовления солдат. - Всего пару часов назад они были нормальные люди, а теперь... Божественное воинство... Приближённые Всевышнего....
- А ты сама? Ты бы не хотела быть на их месте? - спросил её Стрэнж, склоняясь ближе, словно мог заглянуть в глаза. - Быть воином святого легиона... Это же так престижно!