Красное солнце идёт к закату, варяжское трупьё плывёт к западу. Сколько двиняне празднуют о победе, о богатой добыче, друга столько тужат о Кирике. Он лежит со смертной стрелою в груди, весел и тих. На вечерней воде стал прощаться с дружиной:.
— Поспешайте на Русь, на Двину, с победною вестью. Оставьте меня и варяжское судно в благодарную жертву Студёному морю.
И дружина, затеплив по бортам жертвенной лодьи воскояровы свечи, с прощальною песней на своём корабле убежала на Русь.
В полночь вздохнуло море, затрепетало пламя свечей, послышался крик гусиный и голос Олёшин:
— Здрав буди, Кирик, брате и господине!
Ликует Кирик о смертном видении:
— Олёшенька, ты ли нарушил смертны оковы? Как восстал ты от вечного сна?
Снова пронзительно вскричали гуси, затрепетали жертвенные огни, прозвенел Олёшин голос:
— Я по тебя пришёл. Сильнее смерти дружная любовь.
Две тяжкие слезы выронил Кирик.
— Люто мне, люто! Я нарушил величество нашей любви…
В третий раз гуси вскричали, как трубы сгремели, колыхнулось пламя жертвенных свечей, и Кирик увидел названого брата. Глядят очи в очи, устами к устам. И голос Олёшин что весенний ручей и свирель:
— Кирик! Подвигом ратным стёрта твоя вина перед братом. Мы с тобой поплывём в светлый путь, в Гусиную белую землю. Там играют вечные сполохи, туда прилетают легкокрылые гуси беседовать с храбрыми. Там немолчно рокочут победные гусли, похваляя героев…
Завязалась праматерь морская — поветерь и взяла под крыло варяжский кораблик, где Кирик навек позабыл печаль и тоску человеческую…
О былина, о песня, веселье поморское! Проходят века, а Двинская земля поёт, поминает под гусли Олёшу и Кирика.
Смерть не всё возьмёт — только своё возьмёт.
Гандвик — Студёное море,
Светлое, печальное раздолье,
Солнышко в море уходит,
Вечерняя заря догорает.
Маменька помирает,
Сына и дочь благословляет:
— Ухожу к заре подвосточной,
Ухожу к звезде полуночной.
Се тебе, милому сыну,
Промысел морской оставляю,
Отецкой лодьей благословляю.
Где руки отцовы трудились,
Туда и тебе, сыну, ходити.
Сестра тебе в материно место,
Вратанна в доме хозяйка…
Мир тебе, доченька родная,
Речь у тебя не людская,
Поживите, деточки, в совете.
А кто совет ваш нарушит,
Кляну того морем и землёю!
Земля на того и море!
Услышь меня, синее море!
Поблюди моего милого сына,
Подроди[32] немую Братанну! —
И солнышко закатилось,
Вечерняя звезда восходила,
Маткины очи затворила.
И днём поют попы-дьяки,
Ночью брат с сестрой плачут.
После этого быванья[33]
Брат с сестрой зажили в совете.
Он в море пойдёт — простится,
С промысла придёт — доложится,
И брата Братанна хвалит,
По головушке его гладит.
Только речь у ней не постатейна,[34]
Говоря[35] у Братанны непонятна.
А брата, как мать, жалеет,
День и ночь по дому радеет.
После этого быванья
Возрастные годы приходят.
Тут брат сестру не спросился,
Молодой женой оженился.
Глаза у ней с поволокой,
Роток у ней с позевотой.
Молодая жена Горожанка
Немую золовку[36] невзлюбила.
Остуду в семье заводила.
Гарчит,[37] что лихая собака:
— Ахти, безголосая рыба,
Ахти, камбала криворота,
Оборотень деревенский,
За что тебе ключи и пояс?
Я тебя, дуры, не меньше!
Тебе надо мной не смеяться!
В зимнюю безвременную пору
Грубость Горожанка согрубила:
Лодейные паруса сгноила,
Амбарному гнусу стравила, —
Подвела на немую Братанну.
И брат на сестру в кручине,
А жену от брани унимает:
— Не твоё дело, жена Горожанка,
Парусы — материны статки,[38]
Не твои, не мои нажитки!
Лютая зима окротеет,[39]
Перед красным летечком смирится,
А людской-то злобе краю нету.
Злая жена Горожанка
В погодливо время, в распуту,
В глухую, безлюдную ночку
У Братанны ключи отвязала,
К лодейному прибегищу[40] сходила,
Причальные цепи отомкнула.
Тут великая невзгода учинилась:
Лодью водой повернуло,
Заторными льдами зажало,
Якори рвало самосильно.
Беда на Братанну упала —
Подвела на неё Горожанка
Воровским своим поклёпом и подмётом.
И брат на сестру опалился,
Тяжко на Братанну оскорбился.
Перестал с сестрой говорити,
К столу сестры не стал звати.
Не так-то жили при матке,
За одним столом, в одном хлебе…
вернуться
Не постатейна — здесь: необычна для человека.
вернуться
Окротеет — сделается более кроткой, мягкой.
вернуться
Прибегище — пристань, причал для кораблей.