Он думал о завтрашнем дне. До сих пор он жил сравнительно спокойно. Но появление Веги перечеркнуло это спокойствие, спутало его мысли, и Браун, как никогда, ощутил грозящую ему опасность. Он устроился в Космограде неплохо. В ресторане «Веселые бекасы» его считали хорошим скрипачом и знали как человека, который живет на широкую ногу, не думая о завтрашнем дне. Все объясняли это его неизлечимой болезнью. Конечно, пусть поживет, как хочется, эти оставшиеся ему два-три года…
Играя в ресторане, Браун с наслаждением слушал звучный голос скрипки. Но и тогда глаза его, полузакрытые, мечтательные, продолжали зорко наблюдать за посетителями. Он был знаком со многими завсегдатаями ресторана. Когда же появлялся случайный посетитель, он невольно вздрагивал и спрашивал себя: «Не за мной ли?»
Опять тревоги, страхи и кошмары… А он жаждал только спокойствия. Играть на «скрипке, смотреть людям прямо в глаза, улыбаться им, чтобы взгляд его говорил: «Я честный человек! Честный человек!..»
Иногда ему хотелось убежать из этого города. Замести следы, уехать далеко на восток, например, в Сибирь, или же на Балтийское побережье, или поселиться в какой-нибудь маленькой деревушке в Карпатах. Работу он найдет везде. Но… те все равно отыскали бы его, и он знал это. Даже если ему удастся замести следы, в их руках есть простое средство, чтобы разделаться с ним: пошлют куда нужно документы о его шпионской деятельности. И в результате арест, процесс, позор…
А ведь когда-то Браун был честным человеком.
Окончив школу, он поступил в Берлинскую консерваторию, Жил только музыкой. Мечтал о гастролях в Москве, Ленинграде, Париже, Праге, Софии, Лондоне, Риме… Пока одно событие не перевернуло всю его жизнь.
Все началось в тот день, накануне экзаменационной сессии. Был полдень. Весело посвистывая, перескакивая через две-три ступеньки, он сбежал по лестнице. На улице его очень учтиво остановил какой-то молодой человек.
— У вас прекрасное настроение, герр Вилли фон Браун, — сказал молодой человек с поклоном. Это был настоящий красавец, к тому же элегантный, жизнерадостный.
Браун нахмурился. Сам он никогда не называл себя так пышно. Зачем вспоминать прошлое?
— И ваша матушка не меньше вас счастлива, уверенная в том, что вы успешно выдержите экзамены, — добавил незнакомец.
Браун с удивлением разглядывал его.
Между тем молодой человек продолжал:
— Она уже побывала в цветочном магазине. Заказала роскошные орхидеи. Кроме того, вас ждет еще один подарок — золотой перстенек, который…
Браун покраснел от возмущения.
— Откуда вы все это знаете? Кто вы? И как вы смеете…
Молодой человек еще раз учтиво приподнял шляпу и спокойно сказал:
— Видите ли, фон Браун, я знаю еще очень многое. Я осведомлен даже о таких вещах, о существовании которых вы даже не подозреваете. Извольте взглянуть!
Он достал из внутреннего кармана пиджака фотографию. Браун сразу узнал отца. Сам он никогда не видел его, но дома сохранилось много снимков: вот отец совсем молодой — сборщик налогов, вот он уже представитель оружейной фирмы и, наконец, — офицер со свастикой на рукаве. На фотографии, которую протянул ему незнакомец, Браун увидел его в эсэсовской форме. Но не это было самым страшным. Страшно было то, что в правой руке отец держал пистолет, направленный в затылок женщины, а рядом лежало несколько трупов.
— Я располагаю целой серией подобных фотодокументов, причем есть и еще более любопытные, — промолвил незнакомец.
Отец Брауна погиб в 1945 году. Браун был тогда грудным младенцем. Когда он подрос, ему рассказали, что отец его служил офицером, был ранен при отступлении и умер в больнице, но… мать давно просила сына поменьше говорить о нем.
Браун возмущенно воскликнул:
— Как вы смеете? Это фальсификация! Я не помню своего отца, но…
— Припомните, уважаемый фон Браун, — самым любезным тоном проговорил молодой человек, пряча фотографию. — И я могу помочь вам. Кстати, узнаете кое-какие любопытные подробности из прошлого вашей любимой матушки.
Незнакомец достал из кармана фотографию.
И он достал из внутреннего кармана пиджака другую фотографию. Браун увидел свою мать — молодую, красивую, улыбающуюся, в роскошном наряде. Но на фотографии она была не одна. Рядом с нею стояла сияющая улыбкой женщина, и двое-трое оборванных ребятишек брали из рук обеих дам какие-то пакетики.
— Благотворительность, как видите, уважаемый фон Браун! — с иронией продолжал молодой человек. — Но особенный интерес представляет собой вот эта дама. Узнаете?