— В 1926 году, сэр?
— Дорогая моя, неужели я должен десять раз повторять вам каждое слово?
— В 1926 году, сэр. Сию минуту, сэр.
Мисс Дэвис отключилась, и через несколько минут я опять услышал ее голос:
— Мистер Стейн у телефона, сэр.
— Не соединяйте меня. Скажите, чтобы сейчас же ехал сюда.
— Слушаю, сэр.
— Что же теперь делать? — спросил Джон.
— Понятия не имею. Ты думаешь, этот старый псих в самом деле побывал на Луне?
— Исключено! — твердо объявил Джон. — Держу пари на миллион долларов, что никто…
— Ради бога!
— Извини, — пробормотал Джон.
Зажужжал зуммер, и я нажал на кнопку.
— Да?
— У нас тут работает один человек, сэр…
— Отлично, — сказал я. — И пусть себе работает на здоровье…
— Я хочу сказать, что он работает у нас с 1926 года.
— Ах вот что. Как его фамилия?
— Молтер. Эфраим Молтер.
— В каком отделе?
— В отделе распространения.
— Сколько же ему лет?
— Девяносто четыре, сэр. Конечно, ему уже давно пора бы уйти на пенсию, но, как ни странно, он предпочитает работать.
— Он и теперь в отделе распространения?
— Да, сэр. Сидит там с 1926 года.
— Давайте его сюда, живо!
— Слушаю, сэр.
Отдел распространения находился прямо под нами, и я никак не мог понять, почему Эфраим Молтер так долго карабкается на один этаж; тем более что я просил поживее. Но, увидав его, я сразу все понял. Дверь вдруг открылась, и он явился на пороге, чуть покачиваясь, точно сухой листок на осенней ветке. Я с тревогой взглянул на вентилятор, а Джон поспешно нажал на кнопку «стоп»: неровен час старца засосет воздушной струей.
— Мистер Молтер? — спросил я.
— Да, сэр, мистер Тримбл.
— Я не Тримбл, — объяснил я. — Я Мерриан, новый издатель.
— Как? Не можете ли вы говорить чуть погромче, мистер Тримбл?
И старик заковылял к моему столу.
— Я вовсе не Тримбл! — заорал я.
— Как-как, простите? — переспросил Молтер, по-птичьи склонив голову набок. В его внешности поражали на удивление черные волосы, голубые глаза слезились, и разговаривал он самым дурацким манером, вздергивая одну бровь.
— Ладно, неважно, — вопил я. — Что вы знаете о полете на Луну?
— Прекрасная мысль, мистер Тримбл, — отозвался он. — Я с самого начала так думаю. Миллион долларов! Вот уж это реклама так реклама!
— А какие у фирмы гарантии? — спросил я. — Как они собирались добыть миллион долларов, если кто-нибудь поймает их на слове?
— Как это поймает?
— Возьмет и полетит на Луну.
— Кого поймает?
— Нас. Наш журнал.
— На Луну? Да что вы, мистер Тримбл! Кто же это доберется до Луны? Черт возьми, да я готов побиться об заклад на миллион дол…
— Ладно, ладно! — заорал я. — Так какие, говорите, у фирмы гарантии?
— Прекрасно, — отвечал старик.
— Что прекрасно? О чем вы говорите?
— У фирмы прекрасная агентура. Разнообразные издания. Все будет хорошо, мистер Тримбл.
— А, черт подери!
— Как вы сказали?
Он снова склонил голову набок.
— Выслушайте и попытайтесь меня понять. Какой-то болван утверждает, что он побывал на Луне. И требует с нас миллион долларов. Где нам их взять?
Эфраим Молтер развел руками.
— Да вам-то что, мистер Тримбл? Это уж забота страховой компании, вам-то о чем беспокоиться?
— Вот именно! — завопил Джон.
Я от восторга прищелкнул пальцами и сгреб Молтера в охапку.
— Ну разумеется! Старина Тримбл ни за что не стал бы так рисковать! Страховая компания! Конечно! Конечно!
Я выпустил Молтера из своих объятий, и он чуть не свалился на пол, но кое-как выпрямился, и тут я спросил его в упор:
— Какая?
— Что какая, сэр?
— Какая страховая компания?
— А-а… Дайте подумать.
— Ну, думайте, — поторопил я.
— Да хорошенько, — добавил Джон,
Молтер вдруг захлопал в ладоши.
— Деррик и Дерриксон! Вспомнил, вот это кто!
— Слава тебе господи, — пробормотал я. — Теперь можете идти, мистер Молтер.
— Как вы сказали, сэр?
— Я сказал, можете идти.
— Что?
Я вышел из-за стола и взял старика под локоть,
— Идите, — сказал я. — Идите. Обратно в отдел распространения. Идите к себе. До свидания.
Я довел его до порога и аккуратно выставил за дверь.
— Благодарю вас, мистер Тримбл, — сказал он мне.
— Не за что.
— Как вы сказали?
Я повернулся к нему спиной, и дверь захлопнулась перед самым носом изумленного старца. Джон уже торопливо листал телефонный справочник.
— Нашел, — сказал он наконец. — Деррик и Дерриксон, двадцать три филиала.
— А где ближайший?
— Пятая Авеню, угол Тридцать восьмой улицы.
— Звони сейчас же, Джон. Договорись о встрече. А я бегу прямо туда.
— Ясно, — коротко ответил Джон.
Я пошел к двери, на пороге обернулся и, сознавая всю значительность минуты, поглядел на Джона. Тот напутственно поднял руку.
— Ни пуха ни пера, Берт!
— К черту! — пробормотал я.
И дверь за мной закрылась.
Питер Дерриксон оказался весьма внушительным мужчиной в традиционном синем костюме. Волосы у него были белые как снег, над белоснежными усами нависал массивный нос.
Хорошенькая рыжеволосая секретарша провела меня в его просторный кабинет, и он указал мне на кресло возле стола.
— Мне показалось, ваш главный художник чем-то встревожен, — сказал Дерриксон мощным гулким басом, точно выступал по радио перед всем американским народом.
Я поморщился.
— Он, знаете, вообще нервный.
Еще по дороге сюда я решил держаться с ним поосторожнее. И сейчас, пока Дерриксон, открыв ящик, придирчиво выбирал толстую сигару, я украдкой к нему присматривался. Но вот он сунул сигару в рот, отгрыз кончик, повернулся и без всяких церемоний сплюнул куда-то за мою спину. Огрызок просвистел у меня возле самого уха, и я даже глаза вытаращил. Но Питер Дерриксон словно и не заметил моего изумления.
— Итак, — прогудел он, — чем вы озабочены, сэр?
— Когда издателем журнала «Принц» был Тримбл, он заключил с вами страховой договор, — сказал я.
Дерриксон чиркнул спичкой и с удовольствием затянулся; голова его тотчас скрылась в клубах дыма. Потом дымно дохнул на спичку и погасил ее. И сквозь дым загромыхал его голос:
— У нас много клиентов.
— Этот договор был на один миллион долларов.
Дерриксон снова затянулся, и я тщетно пытался разглядеть его лицо сквозь дымовую завесу.
— Многие клиенты застрахованы у нас на миллион долларов, — прогудел голос из дымного облака.
— Наш журнал застраховался от путешествия на Луну.
Из дымного облака вынырнула седая голова.
— А-а, так вы про ту дурацкую рекламу.
— Да, — сказал я.
— Помню, помню, — прогремел Дерриксон своим оглушительным басом. — Ну и что произошло с этой страховкой?
Голова его вновь скрылась в клубах дыма, и мне опять пришлось обращаться к зыбкой дымовой завесе.
— Об этом-то я и хотел вас спросить. Так что же с ней произошло?
— Вот это вопрос! — прогудел Дерриксон. — По-моему, срок полиса уже истек.
— Истек? — упавшим голосом переспросил я.
— Ну да, истек, — гудел Дерриксон. — Как сейчас помню тот день, когда Тримбл заявился ко мне с этой идеей. «Валяйте, сказал я ему. — Пока мы живы, ни одно частное лицо и не подумает добраться до Луны, мистер Тримбл. Еще военные или какие-либо специально обученные люди — куда ни шло, но частное лицо — и думать нечего. Пожалуйста, я выдам вам страховой полис на один миллион долларов и уверен, что ничем при этом не рискую». Вот что я ему тогда сказал.
— А теперь срок страховки истек?
— Да, как будто так. Собственно, я в этом уверен. Тримбл давно перестал платить взносы. Уж не знаю почему. Вносить-то надо было чистые пустяки.
— А… сколько именно?
— Я же вам сказал! — закричал Дерриксон. — Сущие пустяки! Вы что, молодой человек, туговаты на ухо или как?
— Нет, нет. Я… Мне просто хотелось узнать, как давно истек срок страховки.
— Лет семь назад. А что?
— Нет, я просто подумал… А можно уплатить взносы за все эти годы и возобновить полис?