— Право не знаю. А зачем это вам? Может, боитесь, что кто-нибудь доберется до Луны раньше, чем наше правительство или русские?
Неизвестно почему, но мысль эта показалась Дерриксону очень забавной. Он громко засмеялся за своим облаком дыма, и я засмеялся вместе с ним.
— Бог ты мой, да вы такой же чудак, как старый Тримбл. Но он, видно, одумался, потому и перестал платить взносы. Нет уж, сынок, ни одно частное лицо и ногой не ступит на Луну, по крайней мере нам с вами до этого не дожить.
— Вы уверены?
— Уверен? — гремел Дерриксон. — Черт возьми, конечно, уверен!
— В таком случае позвольте нам уплатить взносы за все эти годы и восстановить нашу страховку.
Голова Дерриксона снова вынырнула из дыма, и он как бы нацелил на меня свою вонючую сигару.
— Конечно, — сказал он. — А почему бы и нет?
— Вот и прекрасно. Так сколько мне нужно уплатить за все эти годы?
Дерриксон вновь откинулся на спинку кресла, и дым опять поглотил его.
— Пятьсот долларов в год, — сказал он.
— И срок истек семь лет назад?
— Совершенно верно. Если вы хотите покрыть всю задолженность, вам придется уплатить сразу три тысячи пятьсот долларов. И еще мы бы хотели получить взносы за будущий год тоже, авансом. Итого ровно четыре тысячи.
— Устроит вас чек за моей подписью? — спросил я, и полез во внутренний карман.
— Разумеется. Но к чему так торопиться?
— Мне хотелось бы покончить с этим делом сейчас же. Терпеть не могу, когда что-то висит над душой.
Теперь, когда я готов был выложить деньги, Дерриксон огромными ручищами отогнал от лица дым. Густые сизые струи поплыли по комнате.
— Выписывайте чек на компанию «Деррик и Дерриксон». Четыре тысячи долларов.
Он нажал на кнопку селектора и закричал:
— Принесите папку журнала «Принц»!
— Слушаю, сэр.
Дерриксон открыл нижний ящик стола и вытащил печатный бланк; вверху стояло: «ВОЗОБНОВЛЕНИЕ ПОЛИСА». Он вздохнул и отвинтил колпачок авторучки.
— Как только я это подпишу, — сказал он, — вы снова будете полностью застрахованы. — Он громко хихикнул. — От неожиданного путешествия на Луну.
Я закивал и торопливо сунул ему чек. Потом взглянул на часы.
— Ну что же вы, подписывайте, — сказал я.
— Сначала нужно заполнить кое-какие графы. Для этого мне и понадобилась папка вашего журнала.
— Может, я могу дать вам все сведения?
— Ну нет. Нужны документы.
Дерриксон пососал сигару и досадливо поморщился — она погасла. Он положил перо, снова зажег сигару и принялся опять изничтожать остатки свежего воздуха в комнате. Через несколько минут вошла рыжая секретарша с папкой в руках.
— Сэр… — начала она.
— Одну минуту, мисс Фрилей.
Она терпеливо остановилась у стола и улыбнулась мне. Дерриксон проворно списывал из папки нужные данные, время от времени выглядывая из дымного облака.
— Ну вот, — сказал он наконец. — Теперь остается только поставить мою подпись…
— Сэр… — опять сказала рыжая, и я вдруг люто ее возненавидел.
— Одну минуту, мисс Фрилей, — сказал Дерриксон.
— Сэр…
— Какого черта, мисс Фрилей, в чем дело?
Я не отрываясь смотрел на его перо, повисшее над бумагой.
— Может быть, вы сначала подпишете… — сказал я.
— Извините, сэр, — сказала рыжая, — я вовсе не хотела вам мешать. Но случилось необыкновенное событие.
— Что такое?
Дерриксон положил перо, с него на бланк упала крошечная капелька чернил. Он вопрошающе поднял глаза.
— Человек слетал на Луну! — взволнованно объявила рыжая.
Дерриксон стиснул в зубах сигару и схватил перо, словно бумага под ним загорелась.
— Что-о-о-о? — загремел он.
— Да, сэр, это уже во всех газетах и по радио тоже. Его зовут Димас Дональд. Я в жизни не видала такого обаятельного…
Дерриксон медленно повернулся ко мне вместе с креслом, густые клубы дыма рвались у него из ноздрей и из углов рта.
— Вы… уже… знали, — с расстановкой сказал он.
— Нет, мистер Дерриксон, не знал, — мигом нашелся я. Для меня это полнейшая неожиданность. Ну просто полней…
— Вон! — завизжал Дерриксон. — Вон отсюда, а не то я…
— Но, мистер Дерриксон…
— Вон отсюда, подонок ты эдакий!
— Но…
— Вон, ты… ты… жулик!
Я вскочил и кинулся к двери, а за моей спиной рыжая невинно спросила:
— Разве я что-нибудь не так сказала, мистер Дерриксон?
Еще спрашивает!
На следующий день Эймос Дональд приволок доказательства. Он прихватил с собой и репортеров с фотографами, и все комнаты редакции оказались битком набиты — такого у нас сроду не бывало.
Дональд принялся выкладывать мне на стол свои доказательства, одно за другим.
— Вещественное доказательство номер один, — объявил он. Туф. Взят с поверхности Луны.
— А откуда это видно? — спросил Джон.
— Дайте ученым, пускай проверят. На Луне нет атмосферы. Нет эрозии. Нет выветривания. Пусть сравнят с земным туфом. Все так и есть, без подделки.
— Ладно, номер один, — устало согласился я.
— Вещественное доказательство номер два — серебро. Тоже с Луны.
И он грохнул на стол кусок серебра величиной с мою голову.
— Номер два, — подтвердил Джон.
Теперь Дональд поднял мешок. Мешок был большой, и поднимать его пришлось обеими руками. Дональд вывернул его, и на красное дерево посыпалась всякая всячина.
— Вещественное доказательство номер три — лунная пемза. Из кратера Архимеда. Без обмана, уж поверьте.
Мы с Джоном переглянулись. Оба мы думали в ту минуту об одном и том же — о казне «Принца», которая насчитывала двадцать одну тысячу четыреста пятьдесят шесть долларов и тридцать один цент. До миллиона долларов далековато. Прямо-таки очень и очень далеко.
Мистер Дональд открыл чемодан и вынул оттуда нечто бесформенное, состряпанное из нейлона и резины.
— Мой космический скафандр, в нем я ходил по Луне, преспокойно пояснил он.
В комнате поднялся гомон, засверкали вспышки магния. Я посмотрел на скафандр и на гермошлем, который виднелся в глубине чемодана.
— У меня их два, — сказал Дональд. — Один запасной. Он у меня там, на корабле.
— Где-где? — переспросил я.
— Да на корабле же. На котором я летал, — пояснил мистер Дональд. — Ведь тут уж без корабля не обойдешься, знаете ли.
— Конечно, — подтвердил Джон и кивнул. — Без корабля тут никак не обойтись, Берт.
— Да, разумеется.
— А вот это я приберег на закуску, — сказал мистер Дональд. — Вещественное доказательство номер восемнадцать.
— Восемнадцать?
— Ну да, у меня ведь их полно.
Он показывал еще и еще — богатейший улов для репортеров и фотографов. Наконец он выложил все, до последнего камушка, и у меня на столе скопилось больше образцов, чем в геологическом отделе музея естественной истории. И он уверял, что привез все это с Луны. И еще он уверял, что некоторые из этих минералов — химические соединения, которые существуют только на Луне, где нет ни воздуха, ни воды. Наконец он удалился в сопровождении целой оравы репортеров, а мы с Джоном в ужасе и отчаянии вызвали ученых, которые согласились дать заключение обо всей его добыче.
Джон похлопал меня по плечу.
— Я тебя в беде не оставлю, Берт, — сказал он. — Уж если пропадать, так вместе.
— Спасибо, старина. Я очень это ценю, — сказал я.
В глазах у Джона блеснули слезы, но, может быть, это мне только показалось.
Зато, когда ученые произнесли свой приговор, уж у меня-то в глазах стояли самые настоящие слезы.
Тот из них, что держал речь, с шумом втянул носом воздух, как гончая, и объявил:
— Никаких сомнений. На Земле мы никогда не видели ничего подобного. Если прибавить к этому фотографии, так любезно предоставленные нам мистером Дональдом…
— Что-что? Как вы сказали?
— Фотографии, — повторил оратор. — Те самые, что мистер Дональд привез с Луны. Он был так любезен, что прислал их прямо нам. Считал, что они нам помогут прийти к правильному заключению. Они тоже, вне всякого сомнения, подлинные. Самые мощные наши приборы никогда не смогли бы сфотографировать поверхность Луны с такими подробностями. Итак, повторяю: эти фотографии вкупе с образцами не оставляют ни малейшего сомнения в том, что мистер Дональд действительно побывал на Луне.