«Куда меня несет?» — подумал Игорь, выхватив фонариком надпись на стене: «Все каблы». Именно так: каблы, через «а».
Лестница закончилась. Он ступил на бетонный пол, раздумывая, куда же идти дальше, потому что перед ним были сразу три двери, все приотворенные, но тут вдруг в глаза ударила ослепляющая вспышка, он зажмурился, ничего не видя, однако же чувствуя, что всё вокруг меняется, что вонь непроветриваемого, пропитанного кошатиной подвала исчезла и появились совсем новые запахи, что на смену давящей тишине, как будто ты отрезан от всего мира, пришли негромкие звуки наподобие тех, которые привычны для какого-нибудь вычислительного центра…
Игорь открыл глаза.
Пожалуй, это больше всего было похоже на лабораторию. На огромную, с высоченными потолками, рядами столов, заставленных необычного вида работающими приборами, висящими в воздухе разноцветными экранами, какими-то камерами, к которым подходили толстые гофрированные шланги, с похожей на огромного спрута установкой в центре, идеально чистую лабораторию, в которой преобладал белый цвет. Ненавязчивый запах озона как бы подчеркивал общую чистоту. Порой от экранов отслаивались яркие картинки, кружились какое-то время, приняв объемную форму, будто бы демонстрируя себя со всех сторон, потом исчезали. Где-то что-то слабо пиликало, где-то что-то потрескивало, шуршала, наматываясь на бобину, магнитная лента, а может, это вовсе и не лента была, просто звук был очень похож, помигивали световой индикацией приборы, в общем, это была большая, но тихая такая, чистая, почему-то без персонала, лаборатория, невесть как залетевшая в грязный и пахучий подвал дома номер 66. Залетевшая и притаившаяся в темноте, точнее нет, не в темноте — в каком-то параллельном ответвлении, откуда она могла возникать на свет Божий, имея привязкой почему-то этот подвал.
Но могла и не возникать. Какой-нибудь слесарь Федя мог годами возиться в подвале с сантехникой, не подозревая о том, что под боком у него находится сверхсовременная лаборатория. Игорь был уверен, что дело обстоит именно так. В том плане, что он, Игорь, был избранный, перед которым лаборатория открывалась, а Федя избранным не был.
В глубине между столами возникло движение, и Игорь понял, что относительно необитаемости лаборатории ошибался — к нему легко и стремительно шел человек в расстегнутом, развевающимся за спиной белом халате. Под халатом были рубашка с галстуком и черные брюки, короче — вид самый обыкновенный.
Человеку было лет сорок, он имел вьющиеся каштановые волосы и бородку с проседью. Ростом он был с Игоря, где-то под метр восемьдесят пять.
— Чтобы не шокировать, пришлось облачиться под вашу старину, — сказал человек. — Самое трудное было достать халат.
Он сунул Игорю руку и представился:
— Игнат Корнелий.
Рукопожатие у него было неожиданно мощным.
— Игорь Попов, — сказал Игорь. — Почему самое трудное?
— Потому что не купить, — ответил Корнелий. — Нету нигде. Можно только, как там по-вашему? — упереть, подтибрить. Но к делу.
Он жестом показал на два ближайших стула, до того ажурных, несерьезных, что и садиться-то на них было боязно, и как только они сели (вполне крепкие оказались стулья), сказал:
— Видите ли, в чем дело, Игорь. Нас здесь пятнадцать человек, и нам очень нужна…
Странный этот паренек, которому кто-то открыл изнутри, уже через минуту вышел из подвала.
— Ну, вот и всё, — сказал он старушкам, вперившимся в него своими глазками-буравчиками. — Затопления не будет.
И пошел себе, небрежно помахивая пакетом.
— Да уж, не будет, — сказала одна старушонка, но тихо, чтобы он не услышал. — Так, поди, залил стены-то, что того и гляди здание рухнет. Ходют и поливают, ходют и поливают. А ведь вроде не пьяный.
Она вдруг соскочила с лавки, резво подковыляла к подвальной двери, дернула её пару раз, вцепившись обеими руками в ручку и для верности упершись ногою в косяк, потом вернулась и сказала:
— Надо, девоньки, милицию вызывать. Там еще один засел, с ключом. Мало ли что? Напьется, подожжет.
Решено — сделано. Тут же из первой квартиры от бабки Степаниды позвонили в милицию, нарисовав при этом ужасную картину. Милиция приехала, какой-то местный умелец подобрал ключ, но подвал был пуст и, кстати, сух, после чего милицейский «козел» укатил, а бабки вновь уселись на свой боевой пост и сидели там дотемна, обсуждая весьма важный вопрос: куда же девался тот, второй, с ключом, который поначалу открыл на стук, а потом запер за парнем дверь…
А на следующий вечер в подвале этом прогремел взрыв, вынесший напрочь оцинкованную дверь и поколовший стекла в окнах первого этажа. Вот тогда-то бабки и выдали омоновцам такой исчерпывающий словесный портрет вчерашнего парня, что из одного портрета хоть три делай. Но это, повторяем, событие уже завтрашнего вечера…