То, что будет этот взрыв, Игорь знал. Он теперь, побывав в оптимизаторе и опорожнив стакан специального эликсира, много чего знал. Например, что память о скомканной карте в помойном ведре у него была вызвана простейшим наложением будущего на настоящее, отделенных друг от друга долями секунды. То есть, ему загодя показали то, что он увидел в следующую секунду. Особой энергии это не потребовало. Знал, что скоро в городе произойдут маловразумительные с точки зрения здравого смысла события, что появятся виртуалы, карлики и целый шлейф сыщиков из будущего.
Знал, проходя по школьному саду, что на вязе сидит второгодник Петька, в тайник которого была подброшена карта, и что всё-всё произошедшее якобы случайно было заранее тщательно просчитано умными учеными людьми.
Ночью Игорь не спал, не хотелось. Лежал себе потихоньку, прислушиваясь к происходящим внутри него метаморфозам, а когда Света просыпалась, начинал посапывать и похрапывать, делая вид, что давит вовсю. Она пихала его локтем в бок, чтоб не храпел, и засыпала, он же вновь начинал прислушиваться к своим ощущениям, прикидывая, каким образом нужно будет жить ближайшие два-три дня, чтобы не выдать себя. Через два-три дня изменения в его структуре должны были завершиться, после чего он должен был немедленно отправиться в путь…
Фирма, в которой Игорь работал, была ничего себе фирма, не лучше и не хуже других, аналогичных, занимающихся лизингом и продажей компьютеров. Народу в ней, ребят на все руки, умеющих не только собрать компьютер, наладить, протестировать, ввести нужные программы, но кроме того еще и выгодно продать его, навешав покупателю на уши лапши, что лучше и дешевле компьютера, уважаемый, вы во всем городе не найдете, ребят, имеющих знакомства с оптовиками, знающих, как правильно спилить маркировку на микропроцессоре и нанести новую, как дорогие детали заменить дешевенькими старыми, самолично упаковывающих, пробивающих чеки, доставляющих на фургоне товар заказчику на дом, включающих на дому компьютер и вводящих новоиспеченного «чайника» в курс дела по поводу работы на дорогой игрушке, так вот таких ребят в фирме было всего лишь пятеро, в том числе и Игорь Попов. Шефом у них был бывший комитетчик. Они все, бывшие комитетчики, сидели теперь на фирмах, загребая бабки лопатой.
Игорь сидел на достаточно теплом месте. Не вот тебе, чтобы жутко прибыльном, каковое было у шефа — основателя фирмы, но по сравнению с врачами, учителями, заводчанами — на твердом, устойчивом месте, которое гарантировало ежедневное мясо, сосиски, масло, кофе, ну и так далее.
Такие рабочие места, как у Игоря, на дороге не валялись. Представьте теперь недоумение сегодняшнего напарника Попова, маленького шустрого Юрки, когда Игорь, зайдя утром с неизменным дипломатом в торговый зал, заявил:
— Покрутись сегодня один, старик. Нужно определиться со своим мироощущением.
Юрок, светлые волосы которого всегда торчали в разные стороны, так как ему некогда было причесываться, похлопал глазами, переваривая услышанное, и спросил:
— А что Петровичу сказать?
Петровичем сокращенно называли шефа. А полностью он был Аркадием Петровичем Нелюбиным.
— Наври что-нибудь, — ответил Игорь. — Хотя ты так наврешь, что потом голову сломаешь, объясняясь. Ты вот что — ты молчи, как в танке. Он спросит, а ты куда-нибудь — шнырь, и нету тебя. Не будет же он за тобой бегать.
— Не могу я так, — подумав, произнес Юрка. — Ты лучше сам наври.
— Хочешь честно? — сказал Игорь. В зале было пусто, и говорить можно было всё, что угодно. — Обрыдла мне эта работа. Вот, гляди.
Он вытащил из дипломата пухлый бумажник и раскрыл его. Бумажник был битком набит стодолларовыми купюрами.
У Юрки отвисла челюсть.
— Есть смысл ходить на работу? — спросил Игорь.
— Нету, — ответил Юрок без всякой, кстати, зависти. Что-что, а зависть ему была чужда.
— Вот и я так же думаю, — сказал Игорь, пряча бумажник. — Но ты на всякий случай наври что-нибудь.
И направился к выходу, оставив Юрку на пороге догадки о тесной связи этого поначалу совсем непонятного заявления «Нужно определиться со своим мироощущением» с пухлым бумажником…
— Так-так, — сказал Аркадий Петрович Нелюбин, который наблюдал всю эту сцену на большом экране цветного монитора.
Телекамеры, спрятанные в нескольких точках зала, были совсем крошечные, с горошину, но имели хорошее разрешение, так что изображение на экране было четкое, детализированное. Западные спецслужбы только-только начали применять подобные телекамеры на практике.