— Ты мне тут не вздумай наблевать, — сказала вдруг буфетчица.
— А что — это идея, — отозвался Игорь, чувствуя, что пиво пошло назад.
Господи, да что же это такое?
— А ну, греби отсюда, — сказала буфетчица и добавила в сторону: — Козёл. Пить — и то не умеет.
Всё, отпустило. С пивом, а тем паче с водкой надо быть теперь крайне осторожным.
— Девушка, а девушка, — сказал Игорь, озоруя. — Сто долларов не разменяете?
У газона остановилась машина шефа — серая «Ауди», из неё вышел Нелюбин и прямиком направился к столику, за которым сидел Игорь. И как углядел с дороги-то?
Глава 2. Марьяж, силь ву пле
— Пивко сосём? — сказал Нелюбин, усаживаясь рядом. — Счастливый. А мне вот нельзя.
Игорь молчал, и он продолжил:
— Почему, думаешь, нельзя? Да потому что не дай Бог кто унюхает. Сразу суды-пересуды — в рабочее время, мол, употребляет, никакого, стало быть, доверия. Гнать поганой метлой. А мне, между прочим, детей кормить надо. У меня младшему полтора годочка.
Тут он не врал — младшему у него на самом деле было полтора года.
— А тебе, Игорек, никого, случаем, кормить не надо? А? — ласково спросил Нелюбин. — Или у тебя где-нибудь миллион долларов прикопан? Тогда сразу вопрос: с налогообложением всё в порядке? Всё чин-чинарём? Не грязные денежки-то?
— Какие денежки? — осведомился Игорь.
— А которые в бумажнике, что в твоём дипломате, — сказал Нелюбин, весело улыбаясь.
Улыбка ему шла, этого не отнимешь. Но Юрок-то, Юрок, вот свинтус, взял да накапал.
— В прежние времена, парень, светила бы тебе кутузка, — сказал Нелюбин. — Да и сейчас за штаны могут взять — откуда столько? А действительно — откуда?
Игорь увидел вдруг, как сквозь усмешливое лицо шефа проглянуло железное лико непоколебимого кагэбэшника. Такой бы заставил говорить. Придумал бы чего-нибудь этакое, что речь полилась бы рекой.
— С кем снюхался, Игорёк? — спросил Нелюбин, дружелюбно подмигнув, но в стальных его глазах читалось: жаль, не наше сейчас время, ох, жаль.
— Ты бы поначалу со мной посоветовался, — сказал Нелюбин. — Я тут всех деловых знаю. Подсказал бы по дружбе-то, с кем можно иметь дело, а с кем категорически нельзя…Так с кем связался-то? Давай, парень, раскалывайся, всё равно ведь докопаюсь, ты меня знаешь. Не приведи Господь, если это кто-то залётный.
Знал бы он, как близок к истине. Именно что залётный, да ещё какой. «Всё у них тут повязано, — подумал Игорь. — Жульё чертово». Никогда раньше он не позволил бы себе так подумать о Нелюбине — благодетеле и доброхоте, а тут как пелена с глаз упала, увидел в истинном свете. Именно что жульё, подмявшее под себя всех и вся, так что ни вздохнуть, ни охнуть. Потому-то всё и завяло, заморозилось, что такие вот нелюбины наложили на это свою лапу. Они очень осведомленные, эти нелюбины, знают все денежные речки, ручейки, заводи и омуты. Их на мякине не проведешь.
А пошел бы он к чертовой бабушке, этот Аркадий Петрович.
— А пошел бы…, — начал было Игорь, но Нелюбин его остановил.
— Тихо, тихо, Игорек, — сказал он. — Мы с тобой в одном бизнесе крутимся, одним миром мазаны. Так что не вякай больно-то. Мне есть чем тебя прижучить, уж будь спокоен. Чувствую, чего-то ты недоговариваешь.
Вот прицепился, надоел хуже горькой редьки.
С тротуара к буфету вдруг вывернул молодой человек на роликовых коньках. Он был в шортах, майке, бейсболке, наколенниках, налокотниках и в перчатках. Крутанувшись на своих роликах перед красоткой-буфетчицей, он потерял равновесие и, бешено размахивая руками, покатил спиною вперед прямо на Нелюбина. Тот успел лишь привстать. Парень врезался в него, опрокинув вместе со стулом. Стол при этом перевернулся, бутылка с недопитым пивом взвилась в воздух и, брызнув пеной, обрушилась на Нелюбина, смачно впечатавшись донышком в его крутой лоб. Удар был силён и точен, шеф тотчас закатил глазки. На рассеченном лбу обильно проступила кровь.
Всё случилось неожиданно и быстро. Игорь сидел перед опрокинутым столом, парень выдергивал запутавшийся конёк из-под недвижного Нелюбина, глаза у него были совершенно ошалелые.
«Уходи», — послышалось Игорю. Голос вроде бы принадлежал Корнелию. Но даже если бы не послышалось, всё равно нужно было уходить. Нелюбин со своим дубовым лбом рано или поздно очухается, а тем временем подоспеет милиция (вон эта стерва-буфетчица уже рванула к телефону), и тогда поди-ка с нею, с защитницей нашей, разберись. Нет уж.
Игорь подхватил дипломат и пошел себе, всё больше убыстряя шаг и не оглядываясь. Почему-то у него было такое ощущение, что пассаж с парнем на роликах подстроен Корнелием…