Правление чинодралов и обдирал наложило на прогресс свой отпечаток, приведя к режиму жесточайшей экономии. Всё как-то приходилось ехать и идти в глубине мрачноватого, грязноватого нескончаемого каменного ущелья со сверкающими где-то высоко над головой стеклами, до которых добиралось солнце.
Города, похоже, слились. Порой дорога, по которой мчалось такси с Игорем (монорельсы и прочие виды современного транспорта не действовали — не окупались), вырывалась из ущелья, оказываясь на захламленном, поросшем бурьяном поле с чахлыми посадками, высаженными на месте порубленных лесов, затем ныряла в новое ущелье.
Кстати, с такси тоже была напряженка, поэтому Игорь много и упорно передвигался пешком. Спасали самодвижущиеся тротуары, которые кое-где еще действовали, да водители-дальнобойщики.
Раз десять довелось драться. Молодняк, ходивший кодлами, задирался по поводу и без повода. Пришлось учить. Учил Игорь жестко, не считая выбитых зубов и сломанных ребер, чтобы избитые им сосунки хорошо запомнили, что к незнакомым, даже если они передвигаются поодиночке, приставать не стоит.
Три раза из этих десяти драка была чересчур жестокой. И обязательно при этом на заднем плане мелькали один-два мужичка, руководившие боем. Вот тут уже нападение было целенаправленным. Опять Фраст? Вполне возможно.
Наконец, он вышел в нужную точку, где его ждал транспортировщик.
У многих, наверное, возникает вопрос: какого черта Попов катается на монорельсе, оставляет на таможне деньги, дерется с панками и сосунками, а не добирается до очередного транспортировщика по подпространству? Отвечаем. Подпространство — субстанция космическая, не соотнесенная с земными координатами, и в нём с непривычки легко заплутаться. Пойдешь вроде бы из Москвы в мордовский Калдаис, а убредешь куда-нибудь к марсианскому городу мертвых. Так что посуху да по твердому оно как-то попривычнее…
В секторе «Местонахождение» замелькали цифры, а кресло пилота принялось наводить глянец. Полимерное рубище, в котором Игорь пребывал в России 26 века, расползлось, растворилось, вслед за чем Игорь был отерт влажной, благоухающей сандалом губкой, высушен невесомым полотенцем, после чего на голову ему опустился колпак.
Игорь ощутил легкие прикосновения, электронный парикмахер был до того нежен и приятен, что поневоле потянуло в сон. «А как же энергокаркас?» — подумал Игорь. Почему-то эта мысль возникла именно сейчас, хотя кресло не первый раз уже обмывало его и меняло на нем экипировку. «Твоя энергосистема, капитан, совместима с энергосистемой транспортировщика», — тут же откликнулся Восходящий Вектор.
«Логично», — подумал Игорь и заснул.
Спал он всего лишь пять минут, но когда был разбужен всё тем же неугомонным Вектором, то был свеж и бодр, как будто спал часов двенадцать.
Был он уже выбрит, причесан и одет в элегантную цветистую одежду, по которой пробегали радужные сполохи. Вспомнился Кирин халатик, по которому вот так же пробегали сполохи. Вспомнились Кирины глаза — большие, зеленые, в пушистых ресницах. Кажется, зеленые глаза бывают у русалок.
«Спокойно, парень, — сказал себе Игорь. — У тебя есть Света. У тебя есть Колька».
Мелькнула догадка: а ведь Кира неспроста. Корнелий, хитрый дядька, что-то подмешал в этот эликсир, поданный Кирой, чтобы был стимул. Спасать абстрактную лабораторию с абстрактными учеными — это одно, это можно делать и вполсилы, а вот помочь дорогому тебе человеку — это совсем, совсем другое.
«Я прав?» — спросил Игорь.
«Может быть, — уклончиво ответил Восходящий Вектор и добавил: — Пора, капитан».
В секторе застыли цифры: «2787 год, 7 месяц, 20 число, 8 часов 5 минут по Гринвичу». Из щели на панель выполз лист белой бумаги, на котором было напечатано: «Институт прикладных исследований — ул. Циолковского, 10. Лаборатория И.Корнелия — корпус 5а. Пропуск N ГГЦ-512 — институтская проходная, N ЖЧ-Х — корпус 5а. Начало опыта: 10 часов 12 минут. Транспортировщик остается в режиме ожидания. Старт отсюда по выполнении задания. Желаем удачи».
Следом за данной инструкцией из щели выщелкнулись два пластиковых квадратика — два вышеуказанных пропуска. Игорь сунул их в нагрудный карман и встал с кресла.
«Вектор, — сказал он. — Будешь рядом».
«Всенепременно, шеф», — отозвался Восходящий Вектор…
Выйдя из подпространства, Игорь очутился в оранжерее. Выход, он же вход, находился между кустом монстеры и гигантским хлорофитумом — по крайней мере это растение было очень похоже на здоровенный хлорофитум. Росли они в шаге от посыпанного мелкой галькой прохода в центре длинной, накрытой прозрачным куполом оранжереи — ошибиться с такими ориентирами было невозможно.