Выбрать главу

Бескрылый тихонько, на надрыве, застонал в забытье и провалился глубже, в спасительный сон. Внутренний свет маски не погас, он лишь затаился, сморгнул цвет тревоги и заполнился мягким сиянием спокойствия. Она поднялась с колен и слегка пошатнулась. "Прав отец Ашия, нет в нас магии. Мой час расплаты может меня и не нагнать. К тому времени я уже буду безраздельно принадлежать стайке легкокрылых облачков". Она улыбнулась с тенью грусти на лице и лишь теперь заметила ещё чьё-то присутствие. Привычно скользнула в тень, поближе к механизму, добывающему музыку, и быстро огляделась. Из-под его ложа за неё пристально наблюдали два белых блестящих кружка с рыжеватой окантовкой. Она радостно улыбнулась, казалось, забыв об осторожности. Если бы последняя не была самым ценным качеством среди детей её земли, не миновать ей наказания! Однако всё было спокойно. Дочери и сыновья Пропасти обладали шестым чувством, на грани осязания

176

и слуха. Точно рептилии, они ощущали телом вибрацию волнуемого воздуха. Она чувствительно переступила босыми ступнями и присела на корточки:

- Ок-ок, ат тэу хо, ус-ус... Ок, олу тэу р-р шор-р, - шепнула она и поманила блестящий взгляд из укрытия.

Сначала показалась узкая мордочка с подвижным влажным носиком. Потом снова открылись глаза и возникли из-под ложа умилительные круглые уши. Мохнатый зверёк бесшумными кувырками преодолел расстояние до музыкального механизма и угодил прямо в руки девушки.

- Шию...

- Тш-ш, - она приложила палец к губам, мягко выпрямилась и тенью метнулась прочь из залы. Лишь переступив порог своего храма, она смогла успокоиться. Небожители знали, кому принадлежит девушка, кроме того, дети Свободы не держали женщин за существ с собственной волей и считали постыдным уделять им слишком много внимания. Поэтому она могла гулять по анфиладам комнат и зал дома на скале. Ни одна дочь Пропасти никогда в жизни не сможет добраться до секретов шуэ.

- Как ты сюда попал? - от волнения девушка сбилась на родной язык. Подземелька оскалил мелкие крепкие зубки, выражая доброжелательность. Девушка ссадила зверька на ложе и взяла за лапу.

- Шию, - снова произнёс зверёк и посмотрел ей в глаза. Подземельки умели произносить лишь короткие отдельные звукосочетания, в основном ограничиваясь именами. Построить самую короткую фразу из пары слов им не позволяло специфическое строение гортани. Куда лучше у Маленьких Хозяев получалось общаться без помощи слов, на уровне подсознания. - Шию, отец сказать тебя искать,

- заговорил подземелька. - Помощь сделать отцу. Сильно нужен твоя помощь. Шию!

- Да-да, я поняла... Говори, чем я могу помочь. Но только знай, что я никогда не сделаю ему плохо.

- Шию! Нет-нет плохо! Сделать хорошо - тогда помочь. Шию, отец просить. И я просить. Помочь, да?

- О... Ну, конечно, конечно. Покажи мне, что сказал отец Ашия, - Шию широко распахнула глаза и подчинилась накатившей на неё волне чувств. Подземельки не запоминали ярких картинок, ориентируясь по ощущениям. Именно их и ловила девушка. - Я всё поняла. Ты останешься со мной?

- Шию, нет. Далеко от земли. Плохо, а потом хуже и хуже. Я возвращаться. Подземелька спрыгнул с ложа и смешно заковылял к огромному окну,

практически заменявшему стену. Шию как всегда пропустила тот момент, когда Маленький Хозяин исчез из поля её зрения. Девушка тоже поднялась и, теперь не таясь, заспешила прочь из комнаты. Ей ещё очень много предстояло ему рассказать.

* * *

Баньши уронила голову ему на плечо и погрузилась в крепкий сон. Хасан вздрогнул, выныривая из полудрёмы, и внимательно оглядел пушистую нечёсаную макушку Маб. "Ещё чего не хватало, - тягуче заворочались мысли молодого колдуна,

- чтобы женщина делала из меня пуфик". Юноша предпринял мужественную попытку, поднял отяжелевшую руку и высвободил плечо. Головка Маб перекатилась по стене на другую сторону, непослушные пряди упали на лицо и слегка подрагивали, волнуемые слабым дыханием.

"Всё. Хватит спать. Я молод и горяч! И не знаю усталости! Я молод и горяч!.. Молод и горяч... Молод и..."

177

Рука Хасана упала на колено и слегка скользнула по разящей кромке ятагана. Молодой колдун зашипел от боли и поднёс кровоточащий палец к глазам. В такие моменты юноша даже жалел о том, что чёрное колдовство Семи Пустынь предполагает только хаос и разрушение. А с другой стороны, доброй ханум-врачевательницей Хасан не смог бы представить себя даже под страхом лишиться головы.