Хасан вспыльчиво схватил воздух над кушаком - там, где должны были висеть ножны. В насмешку над пылким юношей из-за спины маэстро гордо выступила его худосочная рабыня. На торжественно вытянутых руках баньши держала сокровенное наследство молодого господина.
- Неверная! - Хасан презрительно скривился. - Ты долго ещё будешь таскаться верблюжьим хвостиком за врагом своего господина?!
- Врагом кого? Господина? - баньши часто захлопала ресницами. Дальнейшее уже не было для Хасана загадкой. - Какого господина? Чьего господина? Моего? Ты... ты... ты меня не лю-у-у-уби-и-ишь!!
- Ай-яй, только не надо изображать из себя пробившийся источник пресной воды! Э-э, и откуда в тебе столько влаги, ты оттого такая сухая, что выжимаешься, как мокрая тряпка? Прекрати, кому сказал! Где это видано: рабыня, которая вьёт верёвки из хозяина? Замолчи, глупая женщина! Пока я тебя не продал!
- Я не рабы-ы-ыня-аа! Меня, между прочим, зовут Маб!
- Маб? Как королеву эльфов? - рассмеялся Хасан. - А, может, это ты и есть, несчастная?
- А я виновата, что мама любила легенды об эльфах?! - баньши не переставала всхлипывать и начала задыхаться от рыданий. Маэстро-шарлатан, как и полагается старому волшебнику с юга, отечески улыбнулся уголками губ. Молодой колдун нахмурился, не желая уступать (и что только она в нём нашла?! Он даже с ней не разговаривает! А он, Хасан, вон сколько слов уже сказал, и это лишь за последние несколько мгновений. Ээ, вот искусство, которому не обучали чёрные кудесники Семи Пустынь: искусство обращения с прекрасными и ужасными пери). Одно юноша знал точно: женщины хитры и следует поддаться один-единственный раз на их слёзы, как плач станет их любимым занятием. Жажда и плешь на голову того, кто довёл его рабыню до подобной степени распущенности. У-у, разорви его шайтан!
- Э, глюпий отрок, ты винеш' из ножны свой дарагой ятаган, не? Я чувствоват' та-акой угроза - упадёш' от радост' с ног! Слюшай, а чего твой жэнщин минэ дэржит
-- плачет, да? Я что, трэснут' пополам? Савсэм, да?!
- Тихо! - Хасан шикнул на болтливый камень и тот, как никогда, послушался. Даже баньши, всегда доводившая истерику до победного конца - полного обессиливания, притихла. Двор вокруг галереи, казалось, вмиг заполнился сотнями звуков. Самый сочный из них, приглушённый и протяжный, вызывал на память...
Малик заверещал и малодушно полез за отворот халата. С боями добытая курица была бесцеремонно выдворена на долгожданную свободу. Нагретое местечко
128
пустовало недолго. Ценный ингредиент, совершив несколько кувырков в воздухе, в ореоле чёрных перьев приземлился на широкие перила, огибавшие галерею по внешнему краю. Встряхнувшись, курица подняла подвижную головку и жалобно булькнула горлом. На неё в упор взирал огромный изжелта-серо-зелёный глаз с вертикальным зрачком-щёлкой. Гигантская кобра, расправив капюшон, чарующе выросла над перилами на локоть. В одном только Сказочном мире можно было представить себе истинные размеры чешуйчатой королевы гадов. Даже здесь человеческий разум отказывался воспринимать всерьёз фантастическую картинку.
- Только не Страж Семи Пустынь, мой друг, - шёпотом предостерёг юношу именитый мастер. Стоит ли говорить, что ни о каком колдовстве Хасан в тот миг не мог и помыслить. - Спокойствие и тишина...
- Э... - заикнулся было рубин.
- Тишина и спокойствие, - ровно повторил маэстро. - Сейчас всё уладится. Немного подождём.
Ах, эта... Маб (шайтан, имя-то какое!) - и здесь умудряется смотреть на фокусника как на Жезл Вечной Власти! Вот выменяю её на волшебную палочку, пусть ему о скорой смерти пророчит, неразумная рабыня!
- Ку-у-уда заглядываешь, ваше величество! Сей же час возвращайтесь на место! Эксперимент не закончен! Или вы с такими формами вздумали скрыться в недрах дворцового сада? Не смешите, милочка!