Анри де Кок
Гостиница тринадцати повешенных
Печатается по изданию: Генрих де Кок.
Гостиница тринадцати повешенных. – СПб., 1873.
Об авторе
Говорят, на детях гениев природа отдыхает. В случае с Анри де Коком природу заменили литературоведы. В энциклопедиях и справочниках есть лишь общие слова о его творчестве, и ни слова о жизни.
Анри Поль де Кок родился 25 апреля 1819 года в Париже в семье популярного французского романиста Шарля Поля де Кока. Того самого, о котором один из героев Теккерея заявил, что «читать знаменитого Поль де Кока для него столь же непременная обязанность, как изучать Свифта или Мольера». В свое время имя этого французского «увеселителя гризеток и коммивояжеров» знала вся Европа. Его читали и запрещали, ругали и хвали. «Что Поль де Кок не только часто шалун, но часто и циник, – это дело известное; что чтение его романов для детей и слишком молодых людей никуда не годится – против этого также никто спорить не станет. Но кто же будет спорить против того, что у Поль де Кока есть и свои хорошие стороны: доброта сердечная, теплота души, мастерской рассказ, удачные очерки характеров, оригинальность, веселость? Есть люди, которые, ровно ничего не видя поэтического в Расине, тем не менее признают его истинным и великим потому только, говорят они, что целый народ признавал и признает его таким; а народ ошибаться не может: спрашивается теперь, как же могут ошибаться народы всей Европы, на языки которых Поль де Кок с жадностию переводится?..» Так считал «неистовый Виссарион» Белинский в августе 1839 года. Много воды утекло с тех пор. Кто сейчас помнит Поля де Кока? И если его имя еще нет-нет да и мелькнет где-то на страницах романов Достоевского, то творчество его сына вообще поросло быльем.
В семье Анри всегда царила атмосфера доброты и веселья. И это несмотря на то что дед его, голландский банкир-эмигрант, безвинно погиб на эшафоте во время якобинского террора, когда его сыну Полю едва исполнился год. Дом отца всегда был полон гостей и кошек. Когда Анри исполнилось тринадцать, семья перебралась в пригород, в Роменвиль. Местные жители, прознав о кошачьих симпатиях папаши де Кока, стали беззастенчиво пользоваться его добротой – прямо через забор подбрасывали к нему на грядки своих новорожденных котят. Любовь к животным передалась и детям писателя, Анри и Амели-Каролине. Увлекшись творчеством и следуя примеру отца, в прошлом банковского клерка, Анри не сразу стал зарабатывать на жизнь литературным трудом. Когда молодому человеку понадобились деньги, он поступил на службу в парижскую таможню. Работа была необременительной и довольно приятной – вести учет марочных иностранных вин, а между делом оттачивать перо начинающего романиста. Наставник-отец регулярно проведывал сына. Он приходил к нему прямо на службу вместе с приятелями-литераторами. Естественно, разговоры шли о писательском мастерстве, что отнюдь не мешало снятию проб с того или иного напитка. Свой первый роман, «Влюбленная Берта» (1843), Анри посвятил отцу. Издатель хотел поставить на титуле пометку «Поль де Кок-сын», предложив за это лишнюю тысячу франков, но молодой человек наотрез отказался: «Я не буду въезжать в уже готовый дом, а попытаюсь выстроить свой». Книгу он подписал просто «Анри де Кок». Обожая и уважая отца, Анри всегда отличался независимостью. Задумав выпускать газету «Благёр» («Насмешник»), придумал себе соответствующий псевдоним – Благински. Первый номер был напечатан, но так и не поступил в продажу. В тот день, 24 июня 1848 года, грянула революция. С царствованием Луи-Филиппа, как и с карьерой главного редактора, было покончено. Анри де Кок писал драмы, водевили, стихи, даже песни и романсы. В престижных «Патри», «Фигаро» и «Мушкетере» (газета Дюма) публиковал рассказы. Но особую популярность снискали его романы. Сначала любовные, с изрядной долей раблезианского юмора («Королева гризеток», «Лоретки и джентльмены», «Мадемуазель Пугало»), а затем исторические, с довольно оригинальными сюжетами и персонажами. Из них особо выделяют: «Врач воров, или Париж в 1780 году» – одна из редких в литературе попыток всесторонне показать столичные нравы при Людовике XVI, «Гостиница тринадцати повешенных» – история заговора графа Шале против кардинала Ришелье, «Великая отравительница» – роман из эпохи последних Валуа, «Маркиза де Ганж» – трагическое происшествие времен Людовика XIV.
Став популярным романистом, Анри вместе с семьей – женой, дочерью и кошками (часть отцовской колонии?) – перебрался в городок Лиме. Вдали от суетной столичной жизни он продолжал сочинять книги, наезжая в Париж исключительно по делу, предпочитая приглашать друзей к себе, чтобы «повспоминать, – как он писал одному из них, Николя Мартену, – те прекрасные дни юности, когда еще были иллюзии и волосы на голове, когда казалось, что Бальзак скоро всем надоест, а мы и думать не смели ни о какой подагре». Здесь он прожил более четверти века, до самой своей смерти – 14 апреля 1892 года. Один из главных бульваров, пересекающих Лиме сверху донизу, бульвар Аристида Бриана, смешно подбоченился довольно длинной загогулиной. Этот асфальтовый крендель носит скромное название «улица Анри Поля де Кока». Отцу повезло чуть больше (две улицы в Париже и Роменвиле). Имена на дорожных указателях – вот и все, что осталось современным читателям.
В. Матющенко
Избранная библиография Анри де Кока:
«Врач воров» (Le Médecin des voleurs, ou Paris en 1780, 1857)
«Три кавалерист-девицы» (Les trois luronnes, ou Les cavaliers-demoiselles, 1865)
«Гостиница тринадцати повешенных» (L’Auberge des 13 pendus, 1866)
Часть первая
Охотник на негодяев
Глава I
О том, как одна мертвая лошадь помешала четверке живых, и что из этого воспоследовало
Алаттский лес, наряду с лесными угодьями Шантильи и Компьеня, является частью старого Кюизского леса, который во времена Каролингов был тем местом, где проходили все более или менее значимые развлечения королей.
«Охота, которой предавались в Кюизском лесу, – говорит Алкуин[1], современник Карла Великого, – длилась не менее двадцати дней кряду, а то и все тридцать».
Охота продолжительностью в двадцать-тридцать дней! Какими охотниками были наши предки, и как бы они смеялись, увидев нас, своих недостойных потомков, возвращающихся после жалкого дня, проведенного в каком-нибудь лесочке или на равнине, – сложившихся пополам, едва перебирающих ногами, стонущих, запыхавшихся, совершенно обессиленных.
Но, похоже, наши предки и сложены были получше нас. Если вы в этом сомневаетесь, сходите в музей оружия и доспехов. Что вы хотите? Наш рост уменьшился, но вместе с тем ума у нас явно прибавилось. Нельзя же, в конце-то концов, сохранить все.
Именно в Алаттском лесу в один из февральских дней 1626 года разыгралась первая сцена той великой драмы, о которой мы намерены вам рассказать.
Было около двух часов пополудни; день стоял хмурый, воздух был холодным, с неба хлопьями валил снег. Подвигаясь столь быстро, сколь это было возможно на ужасной дороге, покрытой выбоинами, кочками и рытвинами, по дороге, ведущей из Крейля во Флерин, ехал по лесу экипаж.
Кучер ловко управлял четверкой выносливых лошадей, запряженных в карету, беспрестанно награждая этих бедных животных ударами кнута и неумолкаемой бранью. Но временами, когда экипаж наезжал на бугор или попадал в колею, как судно на море, ныряя и качаясь во все стороны, ни удвоенные удары, ни удвоенная брань ни к чему не вели.
– Ай!.. Уф!.. Ох!.. – стонал при всяком толчке господин лет пятидесяти, сидевший в карете в обществе молодой дамы и молодого человека. – Это просто невыносимо; этот бездельник Лапьер нарочно так едет! Так нам никогда не довезти в целости своих костей до Флерина!
– Он не виноват, мой друг, что здесь такая плохая дорога, – молвила молодая женщина.
– Милая тетушка совершенно права, дядя, – подтвердил молодой человек. – Лапьер не виноват, что снег и дождь так размыли дорогу.
– Эх! Черт возьми! – спесиво продолжал пятидесятилетний господин. – Я знаю, что не Лапьер виноват в дурном состоянии дороги, но, по крайней мере, он мог бы… Ай!.. Мы не доедем, уверяю вас!.. Уф!.. И почему только владельцы этого леса не могут заставить своих крестьян содержать дорогу в надлежащем состоянии?
1
Алкуин (Флакк Альбин) (ок. 735–804) – англосаксонский ученый, ближайший советник Карла Великого, видный деятель Каролингского возрождения (культурного подъема в империи).