— На всякий случай. Собираешься в поход на день — бери запасов на неделю, — сказал Храбр.
— Ладно. Но лучше стрел возьми побольше, — сказал князь Буревой.
Получив указания, Храбр ушел, и князь стал смотреть на воду. По воде, кружась в водоворотах, плыли какие-то щепки.
— Там идут дожди, и течение прибавилось, — сказал Стоум, кивнул головой куда-то в сторону.
— Это хороший знак? — спросил Гостомысл.
— Скоро настанет время убирать жито, — проговорил князь Буревой. — Лучше было бы, чтобы дожди прекратились.
— Под дождем жито может сгнить, — сказал Стоум.
— Если земледелец плохой, то да, — солидно сказал Гостомысл.
Стоум, взглянув на Гостомысла, проговорил:
— Князь. Мы не первый раз идем в поход, а у княжича до сих пор нет своей дружины.
Князь Буревой окинул взглядом сына. Взгляд был несколько удивленный, точно он увидел сына первый раз.
— Однако ты вырос, — сказал князь.
Гостомысл покраснел и сказал:
— Мне почти тринадцать лет.
В глазах князя появилось тоскливое выражение.
— Двенадцать пока... а я еще крепок, — сказал он.
Гостомысл насупился. Он подумал, что Стоум завел бесполезный разговор, потому что отцу не нравится, когда заходит речь о замене ему.
—- Желаю, чтобы ты, князь, прожил еще очень долго, — сказал Стоум, немного помолчал, затем вполголоса заметил: — Однако судьба переменчива, и воины часто не от старости умирают.
Князь Буревой вспомнил о погибших сыновьях и нахмурился.
— Молодой князь имеет право на свою дружину, так заведено предками, — заговорил он, и в его голосе чувствовалась застарелая тоска. — Однако молодые птенцы, вылетая из гнезда, слишком часто гибнут.
— Но, не вылетев из гнезда, птенец не научится летать, — сказал Стоум.
— Разумно, — сказал князь и отвернулся.
С причала народ уже уходил, на причале оставались только сторожа с копьями. Сторожа вязали факелы из рогож и опускали их в смолу.
Гостомысл проговорил:
— Боярин Стоум, не надо заводить этот разговор. У отца есть крепкая дружина. А придет время...
Князь Буревой перебил его:
— Стоум прав. Жизнь воина висит на тонкой нити. Моя дружина хороша для меня. Дружинники жизнь отдадут за меня. Но будут ли они другами моего сына? Не знаю... у моих сыновей были свои дружины... но сыновья погибли.
— Я своих братьев не знал, — сказал Гостомысл.
— Они были крепкие воины, но судьба им не дала долгой жизни. Никто в этом не виноват, — сказал Стоум.
— Проклятие... неужели все повторится? — задумчиво проговорил князь.
— Ну так что? — спросил Стоум. — Мне уходить?
— Погоди, — сказал князь. — Ты воспитатель моего сына. Ты думаешь..?
— Другие твои сыновья в его возрасте имели дружины. У меня он многому научился. Думаю, он может и сам водить дружину. Я уверен в этом. Но одно дело знать, другое уметь, — сказал Стоум.
— Все ушли с причала, — сказал Гостомысл.
Он очень хотел собрать свою дружину. Но он боялся ответа отца, так как понимал, что, если отец сейчас откажется дать разрешение собрать дружину, то ему придется ждать. Долго.
На сердце юноши затлел огонь злобы, — отец и в самом деле крепок, и может прожить очень долго, и все это время он должен будет повиноваться воле отца.
— Ты мой отец, я приму любое твое решение, — сказал Гостомысл.
Князь Буревой бросил удивленный взгляд на сына.
— - Ты нрав, боярин, — сказал князь. — Если птенца слишком долго держать в гнезде, то когда придет время, он не захочет лететь. Тогда он погибнет.
— И что? — встрепенулся Гостомысл. Он уже почувствовал запах свободы.
Князь обнял сына.
— Ты повзрослел, поэтому разрешаю тебе набрать молодую дружину. Бери со складов все, что хочешь. Твоя дружина должна быть самой лучшей, — сказал князь. Отстранившись, пристально взглянул в глаза сына. — Только помни, что, кроме тебя, у меня никого нет.
— Я ему дам лучших отроков, — сказал Стоум. — Они будут любить его и хранить крепче себя.
— Кого ты хочешь ему дать? — спросил князь.
— Сначала, с твоего позволения, князь, приставлю к княжичу слугой отрока Ратишу, — сказал Стоум.
— Это тот, что был на ладье Медвежьей лапы? — спросил князь.
— Да, — сказал Стоум.
— А что Медвежья лапа о нем говорит? — спросил князь.
— Говорит, — Ратиша юноша смелый, имеет ум, дрался с разбойниками умело. Любопытен, любит учиться — все у кормчего выспрашивал, как управлять судном.
— Это хорошо, — сказал князь. — Кто его отец?
— Воислав, — сказал Стоум.
— Помню, хороший был боярин. И сын его должен быть добрым воином, — сказал князь и обратился к сыну: — А что ты думаешь?