Веселка коснулась головой его груди.
— Если с тобой что случится... — начала она.
— Ничего со мной не случится. Не первый раз иду в поход. Волхвы нагадали победу, — сказал князь. — Все, я пошел.
На глазах Веселки появились слезы, и она шмыгнула носом.
Наблюдая, как мать прощается с отцом, Гостомысл почему-то почувствовал себя неловко и отвернулся.
Князь Буревой решительно отстранил от себя жену и спустился с крыльца.
— Здрав будь, — встретили его Храбр и Стоум.
— Отец, будь здрав, — сказал Гостомысл.
— Однако заморозок! — сказал князь, но кутаться в перекинутый через плечо плащ из толстой шерсти не стал. Презрительно скривил губы.
Храбр, следуя примеру князя тоже откинул назад плащ.
Другие дружинники, увидев князя, также начали кланяться и приветствовать его.
— Все собраны, можно идти, — доложил Храбр.
Князь окинул взглядом дружинников.
В поход дружинники оделись попроще и попрактичнее: полотняные цветастые рубахи, штаны из грубого сукна, заправленные в кожаные сапоги с низким каблуком.
Поверх рубах кольчуги из крепкого харагула, которого не разрубить железным мечом разбойников.
Поверх кольчуги рубаха из толстой буйволовой кожи — кожаная рубаха защитит и от удара мечом, и от ненастья.
А также — островерхий шлем с забралом, отполированным, как зеркало. Щиты.
Из оружия: мечи, копья, луки, стрелы. Мечи только у богатых дружинников, у остальных — боевые топоры, кистени и булавы.
У ворот виднелись слуги, у их ног лежали завернутые в свертки горшки с горячей кашей. Слуги должны были принести на струги горячую еду. Князь вчера сказал, что готовить пищу днем некогда будет.
— А где горожане? — спросил князь.
— Они за воротами кремля, — сказал Храбр.
— Тогда пошли, — сказал князь и пошел в сторону ворот. Рядом с ним шли Храбр и Стоум.
Гостомысл и Ратиша немного отстали.
— Ведь ты уже бился с разбойниками? — спросил Гостомысл Ратишу.
— Да. Только я стрелял из лука. Медвежья лапа не дал мне биться мечом или топором, — сказал Ратиша.
— Страшно было? — спросил Гостомысл.
Ратиша замялся. Ему не хотелось выглядеть перед княжичем трусом. Однако, немного подумав, все же признался:
— Страшно.
— А я еще ни разу не был в бою, — с сожалением проговорил Гостомысл.
— Князю не надо биться с мечом, — заметил Ратиша.
— Нет, надо, — сказал Гостомысл.
— Зачем? — спросил Ратиша.
— Князь должен быть первым воином в дружине, — сказал Гостомысл.
— Может быть, — сказал Ратиша.
Кто-то из горожан тихо ворчал:
— В такую холодину спать бы под теплым боком женки.
На него рыкнул дружинник:
— Не скули, а то по сусалам съезжу!
Горожанин лениво, без особой злости огрызнулся:
— А вот я тебе самому так съезжу, что мало не покажется.
В темноте не было видно ругающихся. Кто-то другой из темноты шикнул:
— А ну тихо, задиры!
— Князь должен водить дружину. Для этого нужны ум и хитрость, —- продолжил Ратиша.
— Стоум тоже так говорит. Но отец назначил воеводой не его, а Храбра, — сказал Гостомысл.
— Князю виднее, — сказал Ратиша, но, немного подумав, добавил: — Храбр не князь, он должен только выполнять его волю.
Они шли некоторое время молча. Когда вышли за ворота города и увидели причалы, Ратиша спросил:
— Стоум говорил, что после похода ты будешь набирать молодую дружину?
— Буду, — подтвердил Гостомысл.
— Это хорошо. У меня есть на примете подходящие парни, — сказал Ратиша.
— Вернемся с похода, приведешь их ко мне, — сказал Гостомысл.
— Приведу, — сказал Ратиша и громко вздохнул.
— Чего вздыхаешь? — спросил Гостомысл.
— Вообще-то старая дружина обычно не любит молодую дружину. Если будем собирать дружину на княжеском дворе, то старики будут мешаться, — сказал Ратиша.
Гостомысл поморщил лоб и согласился:
— Ну да, это так.
— Поэтому надо собирать молодую дружину на другом дворе. На другом дворе старики не будут лезть с насмешками, да и удобнее это — ты будешь сам хозяин, — сказал Ратиша.
— Правильно говоришь, — сказал Гостомысл. — Отец сказал, что я все могу взять, что нужно для молодой дружины. Я попрошу отца, чтобы он дал мне двор.
Ратиша повеселел:
— Это будет чудесно.
Пока разговаривали, пришли на причал
Было еще темно, но у каждого корабля стоял сторож с факелом и флагом, поэтому каждый без суеты сразу шел к своему судну.
Пока рассаживались, князь и воеводы Храбр и Стоум остановились посредине причала и стали и наблюдать за погрузкой.