— Ну, тогда, — весла на воду! — сказал Сом, и посоветовал: — Только не спал бы ты боярин... как бы ни потерять княжеское добро.
— Конечно, — сказал Медвежья лапа и крикнул сигнальщику на носу: — Ратиша, иди сюда!
Ратиша, парень четырнадцати лет, в отроки попал благодаря отцу Воиславу, мужу в княжеской дружине, погибшему с год назад.
Воислав приходился дальней родней Медвежьей лапе, поэтому он побеспокоился, чтобы его сына взяли в дружину.
В походы Ратиша и ранее ходил, однако сейчас он в первый раз пошел с серьезными обязанностями, — Медвежья лапа взял его к себе в качестве сигнальщика, и теперь он должен был все время быть подле боярина и подавать необходимые сигналы.
К своим обязанностям Ратиша относился настолько серьезно, что рог на тонком кожаном ремешке не снимал, даже когда ложился спать.
Старые дружинники снисходительно улыбались, однако помалкивали — Медвежья лапа не любил раздоров в дружине и был скор на расправу — запросто мог махнуть своей широченной лапой, в которую умещаются две ладони обычного человека, по уху. После подобной процедуры звон стоял в голове, как в добром колоколе.
Через несколько секунд Ратиша встал перед боярином.
— Дунь-ка в рог тревогу и подай сигнал на вторую ладью, пусть все мечники наденут броню и будут настороже, — распорядился боярин.
Получив команду, Ратиша угрем проскользнул на площадку на носу, там, поставив широко ноги, чтобы не завалиться на случайной волне, поднял рог к небу и, округлив лягушачьими шарами розовые щеки, дунул.
Над водой пронесся мощный тяжелый звук. Вскоре он эхом отозвался со второй ладьи. И тогда Ратиша поднял на верхушку мачты вымпел, означающий боевую тревогу.
Мечники и гребцы засуетились надевая кольчуги и шлемы, — в бою все будут сражаться.
Дело привычное и через минуту, поблескивая железом, гребцы снова держали весла.
Убедившись, что на втором судне услышали сигнал и там тоже началось шевеление, Медвежья лапа прошел к открытому люку на палубе, окинул из-под мохнатых бровей строгим взглядом ряды гребцов, одобрительно крякнул, поднял руку.
Ратиша снова приложил рог к губам.
И Медвежья лапа зычно распорядился:
— Весла на воду!
Ратиша снова дунул в трубу, и над водой пронесся новый низкий звук.
Весла тут же плеснулись о воду, и за дело взялся старшина гребцов.
— И раз, и два! — начал он размеренный счет, и в такт его счета послышались выдохи напрягшихся людей.
Ладья медленно начала набирать ход.
Медвежья лапа внимательно следил за второй ладьей.
Она на секунду замешкалась, и Медвежья лапа неодобрительно нахмурил брови. Но вскоре второй корабль занял необходимую дистанцию.
— Хорошо, — пробормотал Медвежья лапа.
Он не был напуган, но неизвестная опасность вселяла в него неуверенность, чем он был смущен.
Медвежья лапа поднялся на площадку сигнальщика и стал глядеть на приближающийся туман.
Сом оказался прав в своих предчувствиях: еще ладья не поравнялась с границей тумана, как из тумана наперерез выскочили легкие струги с высокими носами, увенчанные драконьими и волчьими головами. На бортах висели щиты. На мачте белое знамя с вышитым черным вороном.
— Разбойники! — вскрикнул, предупреждая, Сом.
— Вижу! — проговорил Медвежья лапа и прикоснулся рукой к рукояти меча.
Теперь он видел угрозу. Он стал спокоен. Он не боялся угрозы, — воевать с разбойниками ему дело привычное, и в его уме эта угроза ничего не вызвала, кроме желания действовать. Поэтому он без промедления начал распоряжаться.
Сначала он кивнул Ратише:
— Дай сигнал!
Ратиша дунул в рог.
— Надо бы курс сменить и ходу прибавить, — сказал, советуя, Сом.
—- Надо бы, да поздно, — проговорил себе в усы Медвежья лапа.
Легкие корабли разбойников под прикрытием тумана успели набрать большую скорость и теперь летели, как стрела, выпущенная из тугого лука.
В голове Медвежьей лапы мелькнула мысль, что можно было бы увеличить скорость своих кораблей, дополнительно посадив на весла мечников, и тем самым попробовать увеличить скорость кораблей.
Однако опытный воин прекрасно понимал, что бегство уже не спасет — выпущенная стрела неминуемо попадет в цель.
А раз так, то Медвежья лапа начал строить план сражения.
Сначала он оценил противника. Разбойников, если исходить из полной загрузки боевых судов, было около двух сотен. Это серьезная сила.
Словен в пять раз меньше, и из них только десяток профессиональных воинов.