— А мать и сын? — Ники с ожиданием уставился на Катю.
— Точно так же! — твёрдо проговорила Катя, а потом добавила с невинным взглядом: — Вообще-то я люблю хлеб с молоком, а не чай с печеньем.
— Когда это ты полюбила молоко? — поразился Ники. — Ты всегда терпеть его не могла, — он вновь остановился и с таким подозрением стал рассматривать Катю, что та невольно залилась румянцем.
— Ну-у… — с загадочным видом протянула девушка, подумав, что она настоящая идиотка. — Сама не знаю, когда. Наверное, после того случая, — многозначительно пробормотала она.
— А-а-а, — также многозначительно ответил мальчик, с видимым облегчением выдыхая. — Тогда понятно.
Катя давно заметила, что Ники удобно было объяснять все странности сестры «тем случаем».
— Хлеб с молоком очень любила одна замечательная девочка, поэтому и я их тоже люблю, — задумчиво проговорила Катя.
— Какая девочка? — тут же поинтересовался Ники.
— Очень хорошая девочка, потому что в отличие от тебя, — Катя выразительно покосилась на малыша, — она умела играть и никогда не капризничала.
— Я тоже умею играть! — возмутился мальчик.
— Нет, — покачала девушка головой. — Ты много капризничаешь не по делу, часто не знаешь, чем себя занять, хотя игрушек у тебя, как в магазине. Вагон и маленькая тележка. Нет, больше даже, чем в магазине или вагоне. А та девочка всегда знала, что нужно делать и во что играть, хотя, — Катя подняла указательный палец вверх и сделала выразительную паузу, — у неё не было ни одной игрушки!
— Как можно играть без игрушек? — не понял мальчик.
— Очень просто.
— А откуда ты знаешь эту девочку?
— Из прошлой жизни, — вздохнула Катя.
— Когда твоя мама ещё не вышла замуж за моего папу? — с пониманием во взгляде спросил мальчик.
— Да! — с энтузиазмом согласилась Катя, с облегчением выдохнув и мысленно закатив глаза от возмущения на саму себя.
Ну и дурында! Вот сколько можно оговариваться?! Если и дальше не будет думать, то белокурый ласковый малыш испугается её и начнет избегать!
— А ты расскажешь, как можно играть без игрушек? — насупился Николас, глаза его засверкали от любопытства.
— Вечером, когда принесёшь мне в комнату молоко с хлебом, — прищурилась Катя, у которой поднялось настроение, так как она поняла — голодной сегодня она не останется.
Глава 8
Пока ждала Ники и молоко с хлебом, Катя вспомнила друзей из детского дома.
Девушка осмотрела свою новую роскошную девичью комнату и подумала, как сильно она отличается от той, другой, в которой она проживала вместе с другими девочками.
Узкие кровати с довольно жёсткими старыми матрасами, застеленные одинаковыми тёмными покрывалами в мелкий светлый горошек; небольшие тумбочки рядом с кроватями, в которых девочки хранили только самые нужные вещи; общий, вечно перекошенный, шкаф для одежды, старый, скрипучий, но достаточно крепкий, чтобы выдержать тот момент, когда несколько девчонок одновременно запихнут в него свои вещи…
Катя подумала, что, несмотря на огромную разницу между той жизнью и настоящей, ей хорошо жилось в детском доме, потому что его директором являлась строгая, но добрая и справедливая женщина, которая весь персонал и подопечных от мала до велика держала в своём крепком маленьком кулачке.
И друзей у Кати было много — практически весь детский дом. За некоторым исключением, конечно. Ведь всегда и в любом месте находились те люди или, вот в её случае, дети-подростки, с которыми дружить совсем не хотелось.
Лучшей подружкой у неё, сколько она себя помнила, была Наташка, её ровесница, с которой они выросли вместе, которая стала ближе даже, чем сестра. С ней Катя сидела за одной партой все годы учёбы в школе, с ней участвовала в шалостях и делилась секретами.
Наташа вечно заявляла, что она — ведьма в десятом поколении и уже совсем скоро войдет в силу. Она носила с собой кучу амулетов и книгу по магии, но никто серьёзно не относился к её словам, в том числе и Катя. Хотя подруга всегда говорила, хмыкая и сверкая зелёными колдовскими глазами: «Я ещё докажу вам всем! И тебе тоже! Вот увидите! И в очередь ко мне будете выстраиваться!»
«Вот и дошутились мы, подружка, — грустно усмехнулась Катя. — Так увлеклись, что я в другой мир попала. Вернее, — Катя вздохнула, — моя душа. Но это одно и то же, в принципе. Для меня. Сейчас. Как ты там без меня? Надеюсь, не думаешь, что я умерла?»
Катя помолчала, справилась с невольным волнением, которое вдруг охватило, а потом вновь мысленно обратилась к Наташе: