– Фу! – скорчила гримасу Шина, уставившись на него. – Вот этот прямо ну очень мерзкий!
– Это черный ленточный угорь, – сказал Александр. – Он кусается, но не смертельно. Мы зовем его Ухарь.
Я зарычал на Ухаря через стекло, но тот благоразумно прикинулся шлангом.
Мне было интересно, каково это – столкнуться с подобной страхолюдиной в океане. Зубы Ухаря выглядели внушительно, но в плане габаритов он и в подметки не годился тому чудовищу. Уж с этим-то Уильям Дип – младший, всемирно известный исследователь подводного мира, вполне мог бы справиться.
Я отвернулся от аквариумов и встал у панели управления, уставившись на ручки и циферблаты.
– А вот эта кнопка что делает? – спросил я и тут же нажал. Раздался громкий гудок, и все вздрогнули от неожиданности.
– Отвечает за подачу сигнала, как видишь, – сказал Александр, смеясь.
– Доктор Ди говорил Билли, чтобы тот не трогал оборудование без спросу, – сказала Шина. – Миллион раз говорил, да только у Билли в одно ухо влетело – в другое тут же вы…
– Заткнись, Ши-Ра, – резко оборвал ее я.
– Сам заткнись!
– Эй, ребята, брейк! – Александр поднял руки в примиряющем жесте. – Ничего страшного не случилось.
Я вновь повернулся к панели. Почти все циферблаты были подсвечены изнутри, а по их меткам двигались еще и маленькие красные световые индикаторы. Я заметил, что один из них не горит.
– А этот для чего? – спросил я, показав пальцем. – Похоже, ты забыл его включить.
– Этот отвечает за бутылку Нансена, – сказал Александр. – Он сломан.
– Что за штука такая – бутылка Нансена? – спросила Шина.
– Пробоотборник. Собирает образцы воды с самого дна моря или с больших глубин, – пояснил Александр.
– Почему бы не починить его? – спросил я.
– Нам это не по карману.
– Да? – удивилась Шина. – Разве университет не дал вам денег? – Мы оба знали, что исследования доктора Ди спонсировал университет в Огайо.
– Они выделили нам средства на исследования, – объяснил Александр, – но грант уже почти целиком исчерпан. Мы все ждем, не дадут ли нам побольше. А пока – чем богаты, тем и рады.
– А если на «Кассандре» случится какая-нибудь серьезная поломка? – спросил я.
– Тогда, боюсь, придется ставить ее в сухой док, – сказал Александр. – Ну или искать новые источники финансирования.
– Ух… – прокомментировала Шина. – Тогда плакали наши каникулы на море.
«Кассандра» без дела, в сухом доке – что может быть хуже? Разве что мысль о том, что доктор Ди застрянет на суше – вдали от своих любимых рыб.
Сходя на берег, наш дядя неизменно спадал с лица. Он чувствовал себя комфортно исключительно на судне. Уж я-то знаю – видел дядю однажды, когда он приехал в гости на Рождество.
Обычно с доктором Ди весело, но тот праздничный визит стал настоящим кошмаром. Расхаживая по дому на капитанский манер, он раздавал направо и налево приказы:
– Билли, спину прямо! Шина, ну-ка вымой палубы!
Что и говорить, он был попросту не в себе. В самый канун Рождества мой отец счел, что с него хватит, и велел доктору Ди либо взять себя в руки, либо убраться восвояси. Кончилось тем, что почти весь Сочельник дядя просидел в ванне, забавляясь с моими старыми игрушечными лодочками. Контакт с водой возвращал его в нормальное состояние.
Нет, суша ему определенно была противопоказана.
– Не переживайте, – утешил Александр. – Доктор Ди выкрутится из любой ситуации.
Хотелось бы верить… Я уставился на странную круговую шкалу, подписанную «Зонд-сонар».
– Александр, – позвал я, – не покажешь, как работает зонд-сонар?
– Один момент, – откликнулся он, – только закончу пару дел. – Подойдя к первому резервуару, он зачерпнул горстку гуппи мелкоячеистой сеткой. – Ну, кто хочет сегодня покормить Ухаря?
– Только не я, – сказала Шина. – Он просто… фу.
– И не я. – Отступив к иллюминатору, я выглянул наружу.
Мне показалось, что я услышал шум мотора. До сих пор мы почти не видели других судов – этот карибский район был не из самых оживленных.
Белая лодка, чихая мотором, подплыла к борту «Кассандры». Она была меньше, зато выглядела намного новее нашего судна. Литеры, прибитые к борту, гласили: «Морской зоопарк».