— Заткнись! Ты ее мизинца не стоишь!
— Ты меня разочаровываешь, Элайджа, — прищурилась Пирс, — впрочем, это не важно. Я в любом случае получу то, чего желаю. Очень скоро тебе наскучит эта малявка, и тогда…
— Проваливай, — не выдержал вампир, отталкивая Кетрин от себя, — меня от тебя тошнит.
Брюнетка лишь рассмеялась, вновь приближаясь к Элайдже. Ее тонкие пальцы скользнули по его груди, впиваясь острыми коготками в кожу.
— А меня тошнит от того, что ты врешь самому себе, дорогой. Сколько времени пройдет, прежде чем она поймет кто ты на самом деле? И выживет ли она после этого? Я ведь знаю тебя, Элайджа. И твои желания. Но меня нельзя убить, а вот ее…
— Ты забываешься, Катерина, — процедил вампир, отводя ее руки, — убить можно кого угодно. И если ты сейчас же не закроешь свой грязный рот, я сделаю то, что должен был сделать Клаус еще пятьсот лет назад — избавлю мир от такой жалкой шлюхи, как ты.
— Да ты влюблен, — рассмеялась Кетрин, проходясь языком по кроваво-красным губам, — только знаешь, мне плевать. Мне нужно совсем другое. Как и тебе.
— Мне нужна лишь она.
— Что ж, посмотрим, — порочно улыбнулась Пирс, и в следующее мгновение впилась в губы вампира страстным поцелуем. И не успел Элайджа оттолкнуть ее от себя, как совсем рядом прозвучал ледяной голос Кэролайн Форбс.
— А вот, Алин, и подтверждение моих слов. Я же говорила, что Майклсоны не способны хранить верность. Теперь веришь?
========== Часть 21 ==========
— Алин!
— Я не хочу ничего слушать!
— Открой дверь!
— Уходи! Я все видела собственными глазами.
— Это не то, что ты думаешь.
Элайджа прижался лбом к деревянной двери, ожидая ответа ведьмы. Перед его глазами все еще стояло ее ошеломленное лицо, когда в Мистик Гриле Алин увидела, как Кетрин впилась поцелуем в его губы.
Пока Кэролайн бросала в лицо Пирс колкие шутки, ведьма бросилась к выходу, и Элайджа заметил, как дрожали ее хрупкие плечи. Он хотел последовать за ней, но тонкие пальцы Форбс с силой обхватили его запястье.
— Даже не думай, Майклсон, — процедила она, не сводя с него злых глаз, — оставь Алин в покое!
— Я люблю ее, — хрипло отозвался вампир.
— Вы любите лишь себя, — холодно проговорила блондинка, — тебе лучше остаться с Пирс. Она такая же скользкая мразь, как и вся ваша чертова семейка.
— Полегче, блондиночка, — сделала шаг в ее сторону Кетрин, — жить надоело?
— Ты еще здесь? — едва слышно сказал Элайджа, и его голос дрожал от ярости, — убирайся!
Пирс шумно выдохнула, видя, как на лице мужчины зазмеились темные вены, и мгновенно ретировалась, не желая испытывать более его терпение.
— Я не хотел ее целовать, — твердо проговорил Элайджа, поворачиваясь к Кэролайн, — и мне нужно поговорить с Алин.
Блондинка лишь обреченно покачала головой, сжимая губы, а затем разжала пальцы на его запястье.
— Ты причинишь ей только боль.
Но Элайджа уже не слышал ее слов, потому что со всех ног устремился к лесному дому прекрасной колдуньи.
И вот сейчас он стоял на пороге, прижимаясь к деревянной двери, слушая, как часто бьется сердце его возлюбленной. Как она судорожно вздыхает, сдерживая слезы. И ждал.
— Алин, — хрипло выговорил вампир, — впусти меня.
— Я не могу, Элайджа, — наконец отозвалась ведьма, — прошу тебя, уйди. Я хочу побыть одна.
— Я должен все тебе объяснить. Поверь, эта чертова шлюха…
— Уходи!
Элайджа стиснул зубы и, шумно выдохнув, медленно сказал:
— Хорошо, Алин. Как пожелаешь.
Не говоря больше ни слова, он устремился в самую гущу леса, пока ведьма медленно опускалась на пол подле двери, накрывая лицо руками.
Алин до боли прикусила губу, стараясь сдержать слезы. Она все еще не могла поверить тому, что видела собственными глазами. Как алые губы яркой брюнетки ласкали того, кто еще вчера клялся ей в любви.
Кэролайн оказалась права. Майклсонам было не ведомо, что такое верность. В конце концов, они жили больше тысячи лет, и за этот срок Элайджа наверняка сменил несчетное количество женщин. Она же была лишь очередным увлечением, трофеем, одной из многих, в этой славной плеяде побед благородного древнего вампира. И все его слова ничего не значили. Они были лишь способом добиться желаемого.
Ведьма шумно выдохнула, поднимаясь на ноги. Она подумает об этом завтра. Сейчас боль была слишком сильна. Ей нужно забыть об всем, просто отключится, и Алин одним глотком осушила сосуд с сонным зельем, направляясь в свою спальню.
Почти мгновенно она погрузилась в душный сон, в котором Кетрин Пирс громко смеялась, впиваясь в шею темноволосого мужчины острыми клыками.
Когда Алин, наконец, проснулась, солнце уже ярко светило, пробиваясь через щели темных портьер, и девушка поморщилась, чувствуя, как боль пульсирует в висках. Это было ожидаемым последствием после того, как вчера она выпила убойную дозу сонного зелья поверх нескольких бокалов бурбона.
Очень медленно Алин поднялась с кровати, направляясь в ванную комнату. Едва она успела омыть ледяной водой свое пылающее лицо, как услышала громкий стук в дверь, который отозвался глухой болью в ее раскалывающейся голове.
— Алин, открывай!
С облегчением ведьма узнала бодрый голос Кэролайн и медленно поплелась к двери.
— Я принесла тебе кофе! — улыбнулась блондинка, ступая на порог.
— Спасибо, — вздохнула Алин, пропуская подругу в гостиную.
— Он приходил?
— Кэр, я не хочу это обсуждать! — свела брови ведьма, — если ты пришла за этим…
— Я пришла убедиться, что с тобой все в порядке, Алин, — жестко ответила блондинка, присаживаясь на краешек дивана.
— Это так.
— Не уверена, — прищурилась Форбс.
— А ты поверь! — отрезала ведьма, делая глоток горячего напитка.
— И ты не собираешься его прощать?
— Кэээр!
Блондинка примирительно подняла вверх ладони.
— Все, я поняла! — улыбнулась она, усаживаясь удобнее, — готова вернуться сегодня в школу?
Алин лишь кивнула, опускаясь рядом с подругой на старый диван. Кэролайн сжала ее дрожащие пальцы, и, обхватив рукой тонкие плечи, притянула ведьму к себе.
— Это пройдет, милая.
Алин судорожно всхлипнула, прижимаясь ближе.
— И ты точно не должна показать ему своих слез. Не сомневаюсь, что они со своим мерзким братцем уже сегодня заявятся в школу, прикрываясь Хоуп. Кстати, если хочешь, я могу поручить ее кому-то другому.
— Нет, — покачала головой ведьма, — я справлюсь.
— Вот и славно, милочка, — улыбнулась Форбс, — а теперь смахни слезы со своих прекрасных глазок и пора тебе немного принарядиться. Мне это всегда поднимает настроение.
— Сомневаюсь, что…
— А ты не сомневайся! Или хочешь обсудить Майклсонов? Поверь, мне есть что сказать.
Против воли губы Алин растянулись в улыбке.
— Ладно, — закатила глаза она, — но предупреждаю, что в моем гардеробе нет того, во что можно как ты сказала «принарядиться».
— Я в этом даже не сомневаюсь, — невозмутимо отозвалась Кэролайн, допивая свой латте, — именно поэтому я прихватила кое-что из своего.
— О, нет, — простонала Алин.
— О, да, дорогуша!
И вот, спустя почти час, ведьма удивленно рассматривала свое отражение в узком зеркале. Тонкая белая блузка с запахом, завязывающаяся на талии, мягко облегала ее грудь, подчеркивая изгибы стройной фигуры. Узкая юбка, прикрывающая колени, идеально сидела на точеных бедрах. Алин заправила за ухо тяжелую прядь смоляных волос, которые Кэролайн заставила ее распустить, и теперь они мягкими волнами спускались на ее узкую спину.
— Ну вот, другое дело, — удовлетворенно проговорила Форбс, касаясь широкой кистью носика ведьмы, поправляя макияж, — пусть этот хренов Майклсон захлебнется слюной. А мы найдем тебе кого-нибудь получше.