— Советую скорее прятаться, куколка, — прищурился гибрид, — и получше. Иначе не только Хоуп может тебя найти.
— Даже не мечтай об этом, Майклсон, — скривилась Форбс, вихрем скрываясь в темном коридоре.
Отвлекшийся на этот разговор Элайджа, не заметил, как Алин исчезла из комнаты. Он пробежался глазами по пустой гостиной, в центре которой стояла лишь громко считающая Хоуп, и потянул носом, пытаясь уловить нежный запах возлюбленной. Но ничего не получалось. Алин будто здесь и не было вовсе.
«Ах ты, маленькая вредная ведьма!»
Он направился в темный коридор, ведущий в сторону спален, прислушиваясь к каждому шороху, но находил лишь затаившихся детей.
Элайджа почувствовал, что его накрывает волна злости. Куда подевалась эта маленькая зеленоглазка? И где притаился его младший братец? Вампир стиснул зубы, отгоняя от себя непрошенные мысли. Он шагнул вперед, тихо открывая дверь в первую попавшуюся комнату, но она была абсолютно пуста. Как и все последующие. Вне себя от злости, Элайджа распахнул дверь в собственную спальню, намереваясь покончить с этой глупой игрой в компании бурбона, но то, что он увидел, заставило вампира замереть на месте.
На его широкой кровати, поверх черного покрывала, склонив прекрасное лицо на атласную подушку, сладко спала Алин. Ее смоляные локоны разметались по постели, накрывая шелковистой волной тонкие плечи. Короткое платье задралось, так что Элайдже был виден краешек шелковых трусиков между ее точеных бедер. И вся комната была заполнена ее нежным свежим ароматом, от которого вампира мгновенно повело.
Тяжело дыша, он шагнул к постели, касаясь кончиками пальцев изящной девичьей ступни. Алин медленно открыла сонные глаза, поднимая на Элайджу мутный взгляд.
— Игра закончилась?
— Даже не начиналась, — хрипло проговорил вампир, вихрем оказываясь рядом с ней, прижимая ведьму к атласным подушкам, — только мы с тобой будем играть совсем в другую игру.
========== Часть 24 ==========
Алин замирает, не сводя в Элайджи своих раскосых глаз, когда он, прижимает ее к постели, накрывая своим телом.
— Какую игру? — едва слышно шепчет она, прикусывая пухлые губы.
— Зачем ты это делаешь? — хрипло цедит Элайджа, прижимаясь к ведьме еще теснее, — разве не понимаешь, что сводишь меня с ума? Зачем одеваешь такие платья, улыбаешься Колу, не подпускаешь к себе? Зачем приходишь в мою постель?
— Это твоя спальня? — распахивает глаза Алин, — я вовсе не…
— Не хотела этого? — сводит брови вампир.
— Нет.
— Не верю.
Ведьма хмурится, упираясь ладонями в его грудь.
— Отпусти!
— И не подумаю. Пока не выслушаешь меня.
Алин щурит глаза, пытаясь вырваться из его объятий, но это приводит лишь к тому, что ее платье задирается все выше, пока не становятся полностью видны ее тонкие кружевные трусики. Девушка пытается одернуть подол, но Элайджа отводит ее руки, пожирая глазами точеные бедра.
— Я так хочу тебя, Алин, — шепчет он прямо в горящее ушко, — никого так не хотел. Я бы никогда не стал целовать другую. Мне никто не нужен кроме тебя, моя маленькая ведьма.
— Я видела! — отзывается девушка, все еще пытаясь вернуть на место задравшееся платье.
Вот только Элайджа крепко держит тонкие запястья, и резкие движения ее бедер приводят лишь к тому, что он прижимается к ней сильнее, и ведьма прикусывает губу, чувствуя ягодицами его каменную плоть. Она замирает, боясь пошевелится, и в этот момент чувствует, как мужские губы накрывают ее рот, вовлекая в жаркий поцелуй.
Элайджа скользит языком по пухлым губкам мечущейся ведьмы, заставляя их раскрыться, но Алин изо всех сил сопротивляется, отталкивая его от себя.
— Если ты действительно не хочешь, я тебя отпущу, — глухо выговаривает Элайджа, отрываясь от манящих губ, — только сначала я хочу в этом убедиться.
И с этими словами, он сдвигает в сторону тонкую полоску ее трусиков, касаясь пальцами нежных складок меж ее длинных ножек.
Алин прикусывает губу, судорожно сжимая бедра, пока Элайджа ласкает истекающую соками плоть дразнящими движениями.
— Ты такая влажная, — шепчет он в маленькое ушко, — а ведь я еще совсем ничего не делал. Но сделаю, Алин. Потому что ты этого хочешь. И ты будешь принимать мои ласки. И будешь стонать, моя маленькая распутная ведьма. Просить о большем. И я сделаю. Сделаю все, что ты скажешь. Потому, что я люблю тебя, Алин. Только тебя.
И тогда она сдается. Сгибает в колене стройную ножку, позволяя пальцам Элайджи ласкать ее горячую плоть, гладить влажные складки кожи, касаться сосредоточия ее женственности.
Вампир подается вперед, прижимаясь к пухлым губам, и Алин отвечает, касаясь его языка своим нежным язычком, пока ее бедра подаются навстречу его ладони.
Элайджа на миг отрывается от ее губ, и ведьма видит, что его глаза совсем черные от желания.
— Сними это чертово платье, — выдавливает он из себя, не прекращая ласкать ее влажную плоть.
И Алин подчиняется. Стягивает через голову окончательно задравшееся платье и отбрасывает его в сторону. На ней нет бюстгальтера, и Элайджа обхватывает губами затвердевшую вершинку ее груди, мягко прикусывая. Ведьма выгибает спину навстречу его ласке, и вампир на мгновение отводит ладонь от ее трепещущих бедер, сжимая высокие груди. Алин чувствует его влажные пальцы, все в ее собственных соках, и не может сдержать тихого стона.
— Я хочу тебя, — выдыхает она, и Майклсон отрывается от ее нежных сосков, поднимая на ведьму черные глаза, — прошу, Элайджа.
— Чего ты хочешь?
Лицо Алин заливается алым цветом под его горячим пристальным взглядом, и она едва находит в себе силы, чтобы сказать:
— Хочу, чтобы ты занялся со мной любовью.
— Но я и сейчас делаю это, моя распутная ведьма, — дразнящим шепотом отзывается Элайджа.
— Я хочу…
Вампир не сводит с нее горящих глаз, и его пальцы вновь скользят к ее мокрым трусикам, сминая тонкую ткань. Он касается ее бедер, кромки кружевного белья, но так и не переходит к ласкам, которых так отчаянно желает трепещущая в его руках ведьма.
— Скажи, — глухо шепчет он, глядя в мутные раскосые глаза, — я хочу услышать.
Алин пытается перевести дыхание, прикусывает пухлые губы, и, наконец, решается.
— Возьми меня, — дрожащим голосом просит она, и ее слова мгновенно достигают цели, — я хочу, чтобы ты взял меня, Элайджа. Хочу быть твоей.
Она тянется ладонями к его плечам, сминая темный пиджак, который вампир мгновенно отбрасывает в сторону, расстегивает мелкие пуговицы его сорочки, теребит кожаный ремень. Вампир снимает рубашку, стягивает вместе с бельем давно ставшие тесными брюки, и видит, как глаза Алин расширяются при взгляде на его восставшую плоть.
— Сегодня не будет больно, любовь моя, — ласково шепчет он, покрывая поцелуями пылающее лицо девушки, — ляг на живот.
Она послушно переворачивается, и Элайджа проводит кончиками пальцев по узкой спине. После чего он становится позади ведьмы, обхватывает ладонями округлые ягодицы, притягивая Алин к себе, раздвигая точеные бедра. Одним движением мужчина срывает тонкие трусики, полностью обнажая возлюбленную. Вампир чувствует, как она дрожит, когда он прижимается пахом к ее пылающей промежности, и мужская ладонь мягко касается влажных складок, готовя ее к большему. Его палец плавно скользит в тесное лоно, лаская тугие стенки. Ведьма подается навстречу, и Элайджа не может сдержать улыбку, склоняясь к маленькому ушку, накрывая ее своим телом.
— Ты этого хотела, моя распутная ведьма? Хотела, чтобы я ласкал тебя там? Чтобы наполнил собой?
Алин лишь стонет от нежных прикосновений, двигаясь навстречу его пальцам, и Элайджа понимает, что не в силах больше сдерживаться. Он прижимается к ее бедрам, раздвигая их шире, и подается вперед, заполняя ее тесное лоно своей плотью.
Ведьма вскрикивает от его сильного толчка, и вампир замирает, поглаживая ее спину.
— Я сделал тебе больно? — дрожащим голосом спрашивает он.