И тогда Алин решается. Она придвигается к брюнету, который не сводит с нее своих синих глаз, в которых веселье мгновенно сменяется предвкушением, стоит ей коснуться тонкими пальцами его груди. Он обхватывает ладонью ее плечи, притягивая ведьму ближе, но не успевает Алин коснуться его губ своими, как совсем рядом раздается до боли знакомый ледяной голос, заставляющий девушку стиснуть зубы.
— Извините, что прерываю вашу…встречу, — совершенно спокойно говорит Элайджа, и ведьма мгновенно поворачивается в его сторону, зло щуря глаза.
— Какого черта тебе надо? — шипит она.
— Кэролайн срочно нужна твоя помощь.
— Что? — растерянно отзывается Алин, а потом выходит из-за стола, подходя к Элайдже, — где она?
— У Клауса.
— Тогда скорее едем! — взволновано восклицает ведьма и поворачивается к качающему головой Сальваторе, — прости, Деймон.
— В другой раз, — закатывает глаза брюнет. От его взгляда не ускользает, как Майклсон собственнически смотрит на зеленоглазую ведьму, как дрожат его руки, когда он касается тонких пальцев, и тянет ее к выходу.
Алин быстро садится в машину, поджимая губы, и Элайджа тут же опускается рядом с ней, заводя мотор и блокируя двери. Они едут по темной дороге, и очень скоро ведьма понимает, что везет он ее совсем не в дом Майклсонов.
— Что происходит, Элайджа? Где Кэролайн?
— Дома, — невозмутимо отзывается вампир.
— Тогда куда едем мы? — хмурится Алин.
— Я везу тебя домой, — ледяным голосом отвечает он.
— А как… как же… Ты сказал, что ей нужна моя помощь…
— Я соврал.
— Но что…почему? — не может найти слов ведьма.
— Не хотел, чтобы ты целовалась с Сальваторе.
На несколько секунд в машине воцаряется мертвая тишина, пока Алин застывает, прикрывая ладонью рот, но через мгновение она набрасывается на Элайджу с кулаками, колотя его со всей мочи туда, куда только может дотянуться.
— Ты что совсем охренел? — хрипит она, щуря зеленые глаза, — да как тебе такое только в голову пришло?! Это даже для тебя слишком! Как ты мог?!
— А ты? — поворачивается к Алин вампир, — понравилось обжиматься с Сальваторе?
— А если — да? — зло выдыхает ведьма.
— Не верю.
В этот момент Элайджа видит едва различимый сверток, ведущий к ее дому, а Алин лишь тяжело дышит, не находя слов, пораженная его поступком. Когда они, наконец, останавливаются рядом с ее маленьким двориком, ведьма начинает судорожно дергать дверную ручку.
— Немедленно выпусти меня, — цедит она.
— Только если ты дашь слово, что мы спокойно поговорим.
— У тебя еще хватает наглости что-то от меня требовать?!
— Это просьба, Алин. Последний разговор. И я уйду, — выдавливает из себя Элайджа, поднимая на ведьму тяжелый взгляд, — даю слово.
- Ладно, — обреченно кивает девушка, — пойдем в дом.
Вампир выходит из машины, и вихрем огибает ее, открывая дверь ведьме. Через минуту они оказываются на пороге ее дома, и Алин проходит в темную гостиную, а Элайджа следует за ней. Она рассеяно щелкает пальцами, и вдруг все свечи, стоящие вокруг вспыхивают. Алин не может оторвать глаз от всполохов огня, и заливаясь счастливым смехом, поворачивается к вампиру, попадая в его объятья.
— Моя магия… — выдыхает ведьма, — она вернулась… О боже, Элайджа!
Алин не сводит с вампира горящих раскосых глаз, ее лицо сияет, а тонкие руки обвивают его шею, пытаясь удержаться на дрожащих ногах. Она улыбается ему, прижимается ближе. Так близко, что Элайджа буквально тонет в ее нежном запахе, который накрывает его, сводя с ума. И тогда он целует ее.
========== Часть 40 ==========
Их губы соприкасаются, и магия начинает искриться вокруг, накрывая Алин и Элайджу легким куполом. Вампир тянет к себе ошеломленную ведьму, ласкает пухлые губы, заставляя их раскрыться, пока Алин не отвечает на поцелуй, мягко касаясь его своим нежным язычком. Он так долго ждал этого, так хотел, что Элайджу мгновенно ведет, и он прижимает ведьму теснее, чувствуя каждый изгиб ее хрупкого тела. Но проходит мгновение, и она упирается ладонями в его грудь, пытаясь оттолкнуть вампира, отрывается от его губ.
— Прошу тебя, Элайджа, — едва слышно шепчет она, не отводя от него своих раскосых глаз, — не делай это со мной во второй раз… Отпусти…
Вампир покрывает легкими поцелуями ее раскрасневшееся лицо, не выпуская ведьму из своих объятий, гладит дрожащие плечи.
— Я больше не причиню тебе боли, любовь моя, — говорит он между поцелуями, — только прости меня, позволь быть рядом, разреши любить тебя…
— Не могу, Элайджа, — выдыхает она, — это слишком…
— Я люблю тебя, Алин, — хрипло отзывается вампир, — всегда любил. Я был таким дураком, когда думал, что смогу оставить тебя. Но я лишь хотел, чтобы ты была счастлива… Прошу тебя, дай мне возможность все исправить…
Ведьма молчит, пытаясь перевести дыхание, и Элайджа вновь прижимается к пухлым губам, целуя ее. Алин дрожит, прикрывает глаза. Ее магия сейчас такая сильная, что это пугает ее саму. Но такую мощь придает ей то, что рядом он. Древний вампир, научивший ее любить, тот, что разбил ей сердце, и не смотря ни на что - самый желанный на свете.
«Один поцелуй, — думает она, — на прощание».
И обвивает своими тонкими руками его шею, отвечая. Чувствуя это, Элайджа тянет ее к себе, сжимая тонкую талию, а потом его ладони начинают скользить по узкой спине, очерчивая изящные плечи, касаясь выступающих лопаток, пока не опускаются на точеные бедра.
Алин трясет, когда она поднимает на вампира свои мутные глаза, пытаясь отстраниться.
— Прошу, позволь, — шепчет ей Элайджа прямо в губы, — я не сделаю ничего дурного, лишь подарю тебе наслаждение, клянусь.
Он вновь накрывает ее губы своими, целуя мучительно нежно, и Алин сдается. Позволяет его рукам скользить по ее телу, разнося искры сводящего с ума вожделения. Элайджа тянет ее на старый диван, и ведьма подчиняется, садится на мужские колени, не разрывая неторопливого поцелуя. Кончики его пальцев касаются ее пылающего лица, спускаются на длинную шею, очерчивают изящные ключицы, скользят ниже, пока не достигают ее высокой груди. Очень медленно вампир тянет вниз ее красный топ, обнажая нежные полушария. Ее соски уже затвердели от желания, и Элайджа мягко сжимает их, лаская ладонями налитые груди.
Алин наслаждается его прикосновениями, тает в сильных руках, будто бы и не было этого полугода боли, будто они вновь вместе и любят друг друга. Сейчас ей не хочет думать о том, что будет завтра, ведьмой правят лишь чувства.
Элайджа отрывается от пухлых губ, склоняется ниже, обводя языком напряженную вершинку ее груди. С губ девушки срывается стон, побуждая вампира действовать смелее, и он мягко прикусывает нежный сосок, заставляя Алин выгнуть спину.
Она приоткрывает рот, порывисто дыша, когда Элайджа, укладывает ее на спину, нависая сверху. Мужские губы ласкают вершинки высокой груди, потом скользят ниже к плоскому животу, пока его голова не оказывается между точеных бедер. Вампир задирает вверх короткую юбку, и темные глаза жадно изучают тонкие кружевные трусики. Он склоняется ниже, прикасаясь губами к ее изящным бедрам, медленно разводя их в стороны. Алин дышит тяжело и часто, чувствуя, как его язык начинает рисовать замысловатые узоры на внутренней поверхности бедер, а его пальцы касаются кромки кружевного белья.
С губ ведьмы срывается глухой стон, когда губы Элайджи сдвигаются левее, касаются трусиков, лаская ее плоть через тонкое кружево. Его ладони мягко сжимают точеные бедра, разводя их шире, заставляя Алин раскрыться. Она дрожит, когда он кончиком языка скользит вдоль края ее белья, а его пальцы подхватывают резинку трусиков, медленно стягивая их с бедер.
Лицо ведьмы заливается краской, стоит ей поймать почерневший от страсти взгляд вампира, который не отрывается от низа ее живота, прежде чем его губы касаются нежных складок кожи меж длинных ножек. Элайджа медленно скользит языком, лаская ее плоть дразнящими движениями, пока стоны Алин не становятся глуше и чаще, когда он проникает в ее тесное лоно. Он прижимается губами к сосредоточию ее женственности, мягко прикусывает влажные складки, а его язык толкается внутрь нее, пытаясь проникнуть как можно глубже. Ведьма подается вперед, навстречу его прикосновениям, и очень скоро, ее тело изгибается дугой, и обжигающее наслаждение накрывает Алин оглушающей волной.