— Нет, — едва слышно откликнулась девушка, — я сейчас ни в чем не уверена. Но я… мне жаль, что все так.
— Просто пообещай мне, что не будешь тянуть со своим решением, любовь моя, — мягко проговорил Элайджа, обводя кончиками пальцев контур пухлых губ.
— Обещаю, — прикрыла глаза Алин.
— Тогда мы можем ехать, — улыбнулся вампир, наблюдая за ее реакцией на его прикосновения, — мне еще весь вечер отгонять от тебя назойливых поклонников.
— Подожди, — остановила его ведьма, слегка хмурясь, — я хотела кое-что спросить.
— Что же, милая? — вскинул бровь Майклсон.
— Кто кроме нас с тобой знает о …ребенке? Кэролайн, Давина, Кол… Клаус, я так понимаю, Хэйли… И?
— Боюсь, что Хоуп, — виновато улыбнулся Элайджа, — она подслушала наш разговор с Никлаусом.
— О, боги, — простонала Алин, — она же теперь от меня не отстанет. Уверена, что первое, что мы услышим, когда увидим ее, это вопрос о том, сколько раз мы сегодня целовались… Боюсь даже подумать, что она может запросить в качестве подарка…
— Хоуп, конечно, любит своего дядю, но не настолько, — сдерживая смех, откликнулся вампир, — и мы сказали ей, что это секрет. Ну, может нам и придется для вида поцеловаться разочек…или два…
— Элайджа!
— Ладно, разочек.
— Майклсон!
— Это только ради Хоуп.
— Ваша семейка меня точно доконает! — взвилась ведьма, щуря недовольные глаза, — и как только Кэр и Хэйли терпят вас! Хоуп с каждым годом все несноснее! Обещай мне, что мы такого не допустим!
— Конечно, моя зеленоглазая кошечка, — закивал ей мужчина, с удовольствием наблюдая, как нежные щечки возлюбленной заливаются алым румянцем, — все, как ты скажешь.
— Ладно, — обреченно покачала головой ведьма, — давай уже поедем. Чем скорее закончится этот чертов денек, тем лучше.
С этими словами Алин села в машину, сводя вместе обтянутые узким платьем бедра, от которых Элайджа никак не мог отвести своих темных горящих глаз.
— Смотри на дорогу, — недовольно бросила ведьма, замечая направление взгляда вампира.
Майклсон лишь хмыкнул, отворачиваясь от девушки, и все же Алин время от времени чувствовала его быстрые обжигающие взгляды, касающиеся поочередно ее пухлых губ, вздымающейся груди или точеных бедер.
Очень скоро они оказались у дома Клауса, где в саду уже развернулся праздник в честь дня рождения всеобщей любимицы. Элайджа помог Алин выбраться из машины, и они вместе поспешили к измазанной шоколадом Хоуп, глаза которой радостно вспыхнули, стоило ей их увидеть.
— Дядя Эл! Алин!
— С днем рождения, Хоуп! — улыбнулась ведьма, обнимая подбежавшую к ним девочку, которая по-птичьи склонила голову, щуря свои хитрые серые глазки.
— Я знаю ваш с дядей Элом секрет, Алин.
— И ты обещала хранить его, дорогая, — вмешался Элайджа, видя, как заливается румянцем лицо его возлюбленной.
— Вы ведь теперь будете вместе? — свела бровки маленькая колдунья, нетерпеливо глядя на Алин, — дяде Элу было больно, когда ты не хотела с ним целоваться! Я хотела сварить любовное зелье, но…
— Как мило с твоей стороны, — закатила глаза ведьма, бросая быстрый взгляд на стоящего рядом вампира, — и что же?
— Дядя Элайджа отказался, — насупилась Хоуп, — но он сделал даже лучше! И теперь вы должны пожениться.
— Ты мне обещал, — Алин повернулась к вампиру, обреченно качая головой, — помнишь? Мы не допустим подобного…
— Конечно, любовь моя, — улыбнулся Эладйжа, глядя на хмурую возлюбленную, но его лицо тут же помрачнело, когда он увидел приближающегося к ним Деймона Сальваторе, держащего за руку своего крестника.
— Привет, зеленоглазка, — лениво протянул он, изучая Алин ледяными синими глазами, — Элайджа!
— Привет, Деймон, — кивнула ведьма, — привет, Тим!
— Здравствуйте, — смущаясь, проговорил мальчик, — с днем рождения, Хоуп!
— Спасибо, — важно отозвалась маленькая ведьма, — хочешь торт?
— Да! — воскликнул Тим, и поднял глаза на Деймона, — можно?
— Конечно, — легко согласился вампир.
С радостной улыбкой Хоуп ухватила мальчика за руку, и потянула в другой конец сада, к огромному столу, заставленному сладостями. Воцарившаяся после их ухода тишина была такой плотной, что ее, казалось, можно было резать ножом. Элайджа сверлил черноволосого вампира холодным взглядом, и Алин почувствовала, как ее талию обвивает сильная рука, притягивая к мужскому телу. Она подняла взгляд на хмурого Элайджу, и помимо воли улыбнулась, глядя на то, как он щурит глаза, изучая невозмутимого Деймона.
— Не хочешь пригласить меня на танец? — тихо проговорила она, привлекая внимание обнимающего ее древнего вампира.
— Если он не хочет, я к твоим услугам, зеленоглазка! — ухмыльнулся Деймон.
— Обойдешься, Сальваторе, — процедил Майклсон и повернулся к улыбающейся ведьме, — мне ведь придется обнять тебя, любовь моя, — прошептал он так тихо, что Алин едва смогла разобрать его слова.
— Думаю, да — кивнула она, продолжая улыбаться, — смысл танца именно в этом.
— И кто из нас кого дразнит? — вскинул бровь вампир.
Алин улыбнулась, прикусывая губу, и Элайджа, теснее прижал ее к себе, не сводя чернеющих глаз с прекрасного лица возлюбленной.
— О, боже, — закатил глаза Деймон, — похоже, здесь мне ничего не светит. Береги зеленоглазку, Майклсон, но не забывай, что я всегда начеку!
И с этими словами он исчез в толпе гостей.
========== Часть 48 ==========
Элайджа не может сдержать улыбки, наблюдая из окна за тем, как Хоуп бегает по смятой траве их сада, пытаясь угнаться за смеющейся Алин, которая показывает ей язык, прячась за кустами гортензии. Он ласкает глазами раскрасневшееся лицо прекрасной ведьмы, которая сейчас сама похожа на ребенка под стать его племяннице.
И в его голове тут же встают картины того, как Алин вчера позволяла сжимать себя в объятьях, когда они медленно скользили под красивую мелодию на празднике Хоуп, после которой она исчезла из наполненного гостями сада, и Элайджа не посмел броситься ей в след, предоставляя возлюбленной так необходимую ей свободу.
Остаток вечера он провел, не отходя от бара, неспешно потягивая бурбон, и вспоминая о том, какой податливой Алин была в его руках, как она улыбалась ему, прикусывая свои пухлые губки, будто не решаясь что-то сказать.
Вот только Элайджа не имеет ни малейшего понятия что именно. Ведь слова зеленоглазой ведьмы могут, как сделать его самым счастливым на свете, так и окончательно разбить его сердце, лишая надежды на возможность обрести любовь. Вампир знает лишь одно — он не сможет долго продолжать сдерживать себя, пока хрупкая ведьма находится так близко, и в то же время нереально далеко.
Элайджа сжимает губы, продолжая следить за игрой своих любимых маленьких женщин, стараясь отвлечься от терзающих его мыслей. Например, о том, как Алин, перед тем как лечь спать в своей тесной спальне стягивала со своих точеных бедер тонкие чулки, изгибая длинную ножку. Эта картина кажется такой четкой, будто вампир видел ее собственными глазами, и он никак не может отделаться от будоражащего воображение видения, не смотря на то, что сегодня на пришедшей утром за Хоуп ведьме обычные джинсы и клетчатая рубашка, ее волосы собраны в высокий пучок, а на лице ни грамма косметики. Она выглядит совсем молодой, и такой невинной, что у Элайджи перехватывает дыхание, когда Алин поднимает свои раскосые глаза, и их взгляды встречаются, отчего на ее лице появляется робкая улыбка.
— Ты пойдешь с нами, дядя Эл? — кричит ему Хоуп, поднимаясь на цыпочки, — Алин покажет мне магию озера.
— Не хочу вам мешать, милая, — не сразу откликается вампир, не замечая, как ведьма едва заметно хмурится, слыша его ответ, — я приду за тобой через пару часов.
— Не стоит, — отвечает ему Алин, — я приведу ее.