— Не хочешь присесть?
— Пожалуй, — хрипло выговорил Элайджа и оказался рядом с несводящей с него своих раскосых глаз ведьмой. Помимо воли, его ладонь потянулась к ее часто вздымающейся груди, очерчивая контур проглядывающего через платье узкого лифа.
— Мне, кажется, предполагалось, что раздеваться я буду сама, — прищурилась ведьма, отводя мужскую руку от своего тела.
— Это было до того, как я увидел твое белье, кошечка, — тяжело дыша, отозвался Элайджа, — если эти лоскутки ткани можно назвать таковым.
— Не нравится? — вскинула бровь Алин, делая глоток бурбона, и проводя кончиком языка по нижней губе, собирая капли янтарного напитка.
— Ты что делаешь? — только и смог выговорить вампир, шумно сглатывая.
— Ты же сказал, ночка будет жаркой, — соблазнительно улыбнулась ведьма, — и я подготовилась. Хочу доставить тебе удовольствие, Элайджа Майклсон.
— Скорее ты сведешь меня с ума.
— Это часть моего плана. Все еще хочешь увидеть стриптиз?
— Больше всего на свете, моя распутная ведьма, — хрипло ответил вампир, не сводя с возлюбленной горящего от страсти взгляда.
— Тогда смотри.
И Алин, сделав еще один глубокий глоток, грациозно поднялась с дивана, отступая от него на несколько шагов, так что мягкий свет горячего камина освещал ее хрупкую фигуру, за каждым движением которой жадно следил пытающийся выровнять дыхание Элайджа.
Танец ведьмы начался с улыбки.
Алин подняла на любимого горящие зеленые глаза и вытащила из собранных в пучок волос удерживающую их палочку. Смоляные локоны рассыпались по плечам и спине, накрывая ее блестящей накидкой. Девушка смахнула их, плавно водя бедрами в такт звучащей музыке, и ее тонкие пальцы потянулись к мелким пуговицам на груди. Не сводя с вампира пристального взгляда, она прикусила нижнюю губу и очень медленно принялась расстегивать кружевное платье, пока не стал полностью виден крошечный черный лиф, едва скрывающий успевшие затвердеть соски.
— Иди ко мне, — выдохнул вампир, обводя жадным взглядом налитые груди.
— Какой ты нетерпеливый, Элайджа, — слегка прищурилась Алин, отступая на шаг, — я ведь еще не закончила. Тебе не нравится мой танец?
— Что ты, кошечка, — процедил Майклсон, едва сдерживая себя, — но лучше тебе ускорить… темп.
— Как скажешь, любимый.
И с этими словами, ведьма приподняла подол короткого платья и потянула его вверх, снимая через голову. Через секунду она стояла перед вампиром лишь в узком лифе, едва прикрывающем напряженные вершинки девичьей груди, и маленьких трусиках, состоящих из крошечной полоски ткани, прячущей низ ее живота. Как этот чертов кусочек кружева выглядел сзади, Элайдже было страшно даже представлять.
Не прекращая движений точеными бедрами, Алин завела руки за спину, и вампир услышал, как тихо щелкнула застежка лифа, и через мгновение ведьма спустила с плеч тонкие лямки, обнажая высокие груди.
Элайджа с шумом втянул воздух, не отрывая глаз от плавно раскачивающейся ведьмы, которая медленно покрутилась вокруг своей оси, демонстрируя ему свою округлую попку, которую совсем не скрывал микроскопический треугольник ткани задней части трусиков.
— Алин, — позвал возлюбленную вампир, и она подняла на него свои зеленые глаза, горящие от желания, — если сию же секунду…
— Терпение, милый.
И ведьма, водя бедрами, потянула вниз резинку трусиков. Спустя мгновение она стояла перед ним полностью обнаженная, кусая свои пухлые губки.
Элайджа не мог отозвать взгляда от ее прекрасного точеного тела, пока Алин, медленно приближаясь к нему, тихо проговорила:
— Идем со мной.
========== Часть 54 ==========
Элайдже кажется, что время превращается в тягучий сироп, когда Алин подходит к нему вплотную, обжигающее прекрасная в своей наготе. Темные глаза скользят по припухшим губкам, затвердевшим от возбуждения соскам, плоскому животу, пока не останавливаются на протянутой тонкой ладони.
— Пойдем в спальню.
Ее голос тихий и хриплый, и вампир мгновенно подается на зов, поднимаясь с низкого дивана и притягивая ведьму к себе. Она абсолютно обнажена, в то время как он полностью одет, и этот контраст лишь усиливает желание, и без того, бурлящее в его крови. Мужские ладони скользят по гладкой спине, сжимают округлые ягодицы, притягивая их к своей восставшей плоти.
— Я хочу любить тебя, кошечка, покрыть поцелуями каждый миллиметр твоего тела, — выдыхает вампир, касаясь губами маленького ушка.
— Но сегодня моя очередь, Элайджа Майклсон, — тягуче отвечает ему Алин, и отступая на шаг, тянет его в спальню.
И он идет за ней, не сводя жадного взгляда с точеных бедер, плавно покачивающихся при каждом шаге. Едва они оказываются в комнате, ведьма тянет с его плеч пиджак, а ее тонкие пальцы начинают расстегивать мелкие пуговицы сорочки. Проходит несколько секунд, прежде чем Элайджа оказывается обнаженным по пояс, и Алин мягко толкает его на широкую кровать.
Вампир не сводит глаз с раскрасневшейся ведьмы, когда она нависает над ним, вовлекая в нежный поцелуй. Ему хочется сжать хрупкое тело, подмять ее под себя, но вместо этого он мягко обводит языком пухлые губки, позволяя Алин делать то, что она хочет.
И она делает. Отрывается от мужских губ и покрывает легкими поцелуями его лицо, спускается к шее, и ниже, оставляя влажную дорожку на его груди, пока не достигает плоского соска. Ведьма смыкает на нем свои пухлые губки, слегка прикусывая, и Элайджа не может сдержать глухого стона. Алин поднимает на него пылающее лицо, довольно улыбаясь, после чего проделывает тоже самое со вторым соском.
Ее горячий маленький язычок скользит все ниже, касаясь напряженного пресса, пока смоляная голова не замирает у пояса брюк. Тонкие пальцы растягивают кожаный ремень, затем ширинку, и тянут их вниз, снимая вместе с бельем.
Раскосые глаза слегка расширяются, скользя горячим взглядом по восставшей плоти возлюбленного, но через мгновение изящная ладонь обхватывает возбужденный член, начиная ласкать его плавными движениями. Алин, не отрываясь смотрит на лицо Элайджи, который прикрыл глаза, шипя сквозь зубы обрывки слов, которые ведьма не с в силах разобрать. Но спустя секунду его тихое шипение превращается в глухой стон, когда маленький язычок касается напряженной головки, обводя ее вкруговую.
Элайджа сбился со счета, сколько именно раз женщины дарили ему подобные ласки. Но то, что делает сейчас маленькая ведьма, не похоже ни на что, испытанное им прежде. Влажный язычок ласкает мужскую плоть, медленно проходясь по всей длине — от основания до головки, прежде чем Алин вбирает ее в свой горячий ротик, стараясь принять его член как можно глубже.
Ее ласки робкие, несмелые, но Элайджа от них почти на грани, и каждое движение пухлых губ, сомкнувшихся на его плоти, лишь подталкивает его к пропасти наслаждения. Вот только он хочет быть там лишь вместе со своей любимой ведьмой. И вампир тянет ее к себе, сжимая тонкие плечи.
— Тебе не нравится? — сводит брови Алин, когда Элайджа вжимает ее в простыни, накрывая своим телом, — я делаю что-то не так?
— Ты сводишь меня с ума, кошечка, — глухо выговаривает вампир, касаясь ее припухших губ, — но мне бы хотелось сделать кое-что еще. То, что нравится мне не меньше.
— И что же? — выдыхает девушка, когда горячие мужские губы целуют ее шею, опускаясь все ниже, — что тебе нравится, Элайджа?
— То, как ты стонешь, когда я ласкаю тебя, моя маленькая ведьма, — отвечает ей возлюбленный, обводя языком напряженную вершинку девичьей груди, — как ты выгибаешь спинку, когда я прикусываю твои нежные ягодки.
От его слов Алин прикрывает глаза, и ее щеки заливает алый румянец. Элайджа ласкает налитые груди, сжимает затвердевшие соски, и ведьма впивается зубами в свои пухлые губки, едва сдерживая стоны.
— И это мне тоже нравится, моя зеленоглазая кошечка, — продолжает вампир дразнящим шепотом, — то, как ты отчаянно краснеешь, но все же разводишь шире свои ножки, позволяя мне ласкать тебя.
Его ладонь скользит по плоскому животу, оказываясь между дрожащих бедер.