— Заткнись!
— А Хэйли в курсе происходящего?
— Это не твое дело, — процедил Элайджа, чувствуя, как на лице начинают темнеть тонкие вены.
— Я привел ее, — дрожащим от ярости голосом сказал Кол, — и она будет моей!
— Алин не вещь!
— Не вмешивайся в это, братец! Дай мне получить то, что я хочу!
— Может, поинтересуешься тем, чего хочет она? — с презрением проговорил Элайджа.
— Поверь, ей понравится то, что я ей дам! Всем нравится!
— Только она — не все!
— Это точно, — ухмыльнулся Кол, — поэтому я ее и хочу.
— Ты не прикоснешься к ней и пальцем…
— С чего бы? — скривил губы Кол.
— Алин не станет твоей очередной игрушкой! Она нужна Хоуп!
— Или тебе?
Элайджа замер, тяжело дыша. Неужели брат прав? И все его порывы защитить Алин, потому что она важна для Хоуп, скрывают под собой лишь одно? Его безумное желание обладать неприступной ведьмой. Не допустить того, чтобы с ней рядом был кто-то иной, кроме него самого.
— Я не ищу ссоры, брат, — прервал его мысли голос Кола, — поверь, я не причиню ей вреда. И она достаточно взрослая для того, чтобы решать с кем ей быть. Если она скажет уехать — уеду. Но если — нет, уедешь ты. Поверь, я смогу обеспечить безопасность Хоуп.
Элайджа медленно опустился на диван, накрывая лицо руками.
— Я не знаю, что со мной происходит, — хрипло прошептал он, не поднимая глаз на брата, — это какое-то сумасшествие.
— Ну, — протянул Кол, — ты просто увлекся красивой ведьмой, только и всего…
— Я люблю Хэйли.
— Вот уж не думаю! — рассмеялся младший брат, — я помню тебя с Кетрин. То, что происходит между тобой и Маршал, что угодно, но только не любовь.
В этот момент в гостиную вернулись Алин и Хоуп, и братья были вынуждены прервать разговор.
— Мы сделали укрепляющее зелье! — гордо воскликнула Хоуп, делая шаг в сторону Элайджи, — хочешь попробовать, дядя Эл?
— А мне ты не предлагаешь? — вскинул бровь Кол.
— Ты обижаешь, Алин, — прищурила глаза Хоуп, глядя на него.
— Это не так, милая, — улыбнулся вампир, — мне нравиться Алин. А я нравлюсь тебе, любовь моя?
Ведьма закатила глаза и шагнула к буфету.
— Когда ты не ведешь себя как козел!
— Ради тебя, любовь моя, я сведу эти моменты к минимуму.
— Верится с трудом, — усмехнулась Алин.
— Ты позволишь мне остаться?
Элайджа замер, ожидая ответа девушки. Алин нахмурилась и скрылась за буфетом. Когда она вернулась, в ее руках были две серебряные чаши.
— Сейчас мы проведем обряд, — проговорила она с мрачной решимостью.
— Какой это? — расширил глаза Кол.
— Если ты здесь и останешься, то не потому, что ты мне нравишься, Майклсон. Забудь и думать, что сможешь затащить меня в постель. Ты будешь моей батарейкой. Если конечно твоя сила, будет сочетаться с моей. Готов постараться ради любимой племянницы?
========== Часть 9 ==========
— Ты уезжаешь, дядя Эл?
Хоуп не сводила с лица вампира грустного взгляда.
— Я должен помочь твоему отцу, дорогая, — улыбнулся Элайджа, легко касаясь нежной щечки, — здесь останется дядя Кол. Они с Алин будут заниматься с тобой.
— Я не хочу, чтобы ты уезжал.
— Это совсем ненадолго, малышка. Очень скоро вы с Колом вернетесь домой.
— Я буду по тебе скучать, — свела бровки Хоуп, — я и так скучаю по маме и папе.
— Тебе будет некогда, дорогая, — уверил ее Элайджа, — если ты будешь слушать Алин, то очень быстро научишься контролю.
— Я буду, — кивнула девочка, не сводя с вампира серьезного взгляда.
— Вот и славно, милая, — улыбнулся он, — а теперь поцелуй меня на прощание.
— Я тебя люблю, дядя Эл, — прошептала Хоуп, обвивая тонкими руками его шею.
— Как и я тебя.
Элайджа прижал к себе племянницу, и какое-то время они оба молчали. Ему тяжело давалось это объяснение, но другого выхода попросту не было.
Алин провела обряд, и сила Кола вполне подошла для того, чтобы продолжить обучение Хоуп, не подвергая жизнь ведьмы опасности. Свою кандидатуру Элайджа не предлагал. Алин все еще боялась его, и, наверняка, это бы отразилось на их взаимодействии.
Она не доверяла ему.
Вампир отлично понимал почему. Но все же никак не мог выкинуть из головы то, что вчера утром она позволила себя поцеловать. И коснулась его. Сама. Было ли это шагом к его прощению?
Элайджа прищурился, отгоняя от себя не прошеные мысли. В любом случае произошедшее ничего не меняло. Ведь они больше не увидятся. Боль от осознания этого факта была неожиданно острой. Но самым неприятным был не проходящий зуд в кончиках пальцах, свербящее чувство в горле. Элайджа знал, что все это значило. То, что он не испытывал уже очень давно.
Ревность.
Он ни на мгновение не сомневался в том, что его брат сделает все, для того, чтобы получить то, что он хочет. А хотел Кол Алин. И Элайджа должен был это принять. Ведь у него самого не было никаких оснований претендовать на прекрасную ведьму. И все же, вся разумность этих суждений, разбивалась при мысли о том, как Кол будет касаться ее нежной кожи. Как она позволит это ему.
Легкий на помине, его брат бодрым шагом вошел в дом, и с его губ не сходила широкая улыбка. Едва заметный запах крови, различить который, в силах был только Элайджа, говорил о том, что его брат только что изрядно подкрепился.
— Я надеюсь, она…жива? — поднял на него темные глаза старший Майклсон.
— О ком ты?
— О твоей…жертве.
— Не стоит беспокоиться об этом, брат мой, — свел брови Кол, — мне не тринадцать лет.
— Ты должен обеспечить безопасность Хоуп. Нам ни к чему лишние проблемы.
— Именно поэтому, мне нужна сила.
— Я надеюсь на твое благоразумие, — нахмурился Элайджа.
— Не бойся, дядя Эл, — вмешалась в разговор сидящая у него на коленях Хоуп, — я прослежу за дядей Колом.
— Какая ты коварная, малышка, — рассмеялся младший Майклсон, делая шаг к девочке, — не хочешь прогуляться в лесу? Я покажу тебе озеро.
— Да! — радостно отозвалась Хоуп, и повернулась к Элайдже, — пойдешь с нами?
— Мне нужно ехать, милая, — грустно улыбнулся тот, — а ты иди, погуляй.
Девочка надула губы, и вновь прижалась к любимому дяде. Стоящий рядом Кол, протянул руки, подхватывая девочку и привлекая к себе.
— Счастливого пути, брат.
Не говоря больше ни слова, они скрылись за порогом, оставляя Элайджу в полном одиночестве. Теперь ему осталось сделать лишь одно. Попрощаться с Алин.
Девушка нашлась в оранжерее, где она собиралась цветы лаванды в серебряную чашу. На мгновение вампир залюбовался ее точеным профилем, изящной фигурой, шелковистыми волосами, спускающимися тяжелыми волнами на узкую спину. Алин, почувствовав его присутствие, обернулась к двери, впиваясь в его лицо своими раскосыми глазами.
— Я уезжаю, — медленно проговорил Элайджа, не в силах оторвать взгляда от ее бледного лица, — мы больше не увидимся. И я…я хотел поговорить с тобой.
— Говори, — прошептала Алин, слегка прищуривая глаза.
Вампир судорожно вздохнул, прочистил горло и тихо произнес:
— Я очень виноват перед тобой, Алин. И я не знаю, что я могу сделать, чтобы ты… Но я, как и прежде, умоляю тебя простить меня. Ты не представляешь, как мне жаль.
Ведьма не сводила с него широко распахнутых зеленых глаз, и Элайджа умолк, не находя слов. Он уже собрался уйти, когда услышал ее дрожащий голос.
— Почему? Почему ты так поступил…тогда? Я ведь вижу, что ты… Ты — другой…
Вампир стиснул зубы, сдерживая некстати нахлынувшие эмоции.
— Я был очень зол, раздавлен. Предательством той, что, как мне казалось, я любил, — медленно проговорил он, не сводя с нее напряженного взгляда, — а ты… ты была слишком чиста. И этот ваш спор… он взбесил меня. Я хотел тебя проучить. Но твой запах, вкус… свел меня с ума… Я понимаю, что это не оправдывает моих действий.
— А вчера? — перебила его Алин, и ее щеки залил румянец, — почему ты вчера…?
— Потому, — глухо отозвался Элайджа, — что это не изменилось. Ты по-прежнему сводишь меня с ума.