– Вы прорыли траншеи? – спросил Брет, наблюдая, как движущаяся стена дыма с каждой секундой становится ближе.
Кэрли кивнул:
– Мы сделали траншеи, но огонь перепрыгивает по верхушкам деревьев быстрее, чем мы успеваем их рубить. Пошли своих людей копать траншею прямо отсюда… нам навстречу. Если мы сможем его здесь остановить, станет полегче. Это наш последний шанс спасти усадьбу.
Брет пошел к указанному месту. «Свалить несколько деревьев ничего не даст, – понял он. – Огонь, как змея, проползет по сухой траве быстрее, чем мы сможем что-то сделать.
– Собирай всех людей, – заорал он парню, стоящему рядом с джипом. – Живо!
Парень запрыгнул в джип, а Брет повернулся к управляющему и обнял его за плечи.
– Молодец, дружище. Но нам лучше всем приготовиться, чтобы удрать отсюда вовремя.
Затем, схватив топор, он вскочил на лошадь и поскакал в сторону пожара.
Это была огромная кипящая стоячая волна из красного, оранжевого, серого и голубого. Высокая, до неба, она завывала, как тысячи зверей в смертельной агонии. Дым был густой, и Брет натянул на рот шейный платок, чтобы не наглотаться. Если они успеют свалить деревья на ту сторону и выкопать еще одну траншею, тогда, может быть, у них хватит времени спасти Вилгу.
Брет слез с лошади и стреножил ее: ему совсем не хотелось, чтобы бедняга в панике поскакала по знакомой тропке прямо в огонь. Она может понадобиться ему для спасения.
К Брету присоединилась длинная цепочка людей с топорами, остальных он послал копать траншею. Брет испытывал удовлетворение, слыша дружные, быстрые, звонкие удары топора по дереву.
Они работали молча, как заведенный, слаженный механизм, пока стена деревьев не была свалена. Но сжигать их было слишком рискованно, и Брет решил перебросить всех людей на рытье траншеи. Он крикнул Смоки Джо, что нужно отходить, но в следующую секунду молния ударила в верхушку карликового дерева в нескольких десятках метров от них. Пламя голубой змейкой побежало по седой коре, еще через пару секунд дерево вспыхнуло. Искры разлетались по сторонам, поджигая сухую траву, и вскоре огонь вырос в человеческий рост. Набирая скорость, он рос все выше и несся навстречу людям. Дым застилал глаза и лез в глотки, жар огня высушивал пот, опалял брови и ресницы и сжигал волосы на руках и груди.
– Убираемся отсюда! – крикнул Брет. – Огонь окружает!
Он бросился к лошади и вдруг увидел, что Смоки Джо, бежавший рядом с ним, споткнулся и упал. Он лежал неподвижно, тяжело дыша, волосы шевелились от огненного ветра. Брет подхватил его и взвалил себе на плечи. Добежав до лошади, он без церемоний перекинул старика через седло, вскочил позади него на круп и направил лошадь к просвету в огненном кольце.
Лошадь упиралась, танцуя на месте. Брет натянул поводья, вонзил каблуки в ее бока, и наконец она, с двойной тяжестью на спине, поскакала вперед. К сожалению, огонь обгонял их, сужая просвет, – он становился все меньше и меньше и вскоре совсем закрылся. Теперь пламя бушевало со всех сторон. Огонь обжигал. Дым слепил и забивался в легкие. Если на земле существовал ад, то это было здесь.
Затем вдруг они вынырнули из круга огня, и к ним потянулись руки, которые сняли Смоки Джо с седла. Брет слез с обезумевшей лошади и повел ее к баку с водой. Он мочил ей бока и шею, пока она не успокоилась настолько, что смогла пить.
Спина болела, а руки, казалось, перетаскали тонны груза. Он выдохся. Взяв бурдюк с водой, Брет напился и облил себе голову. Битва еще не закончилась, но пожар разрастался и окончательно вышел из-под контроля.
Брет посмотрел на остальных. Все сидели на земле с опущенными головами. Ни у кого не было сил шевелиться. Вой огня оглушал. Осталась одна надежда, что ветер переменится. Или пойдет дождь. Но на это было очень не похоже…
Дженни вела грузовик назад, мечтая скорее попасть домой, в Чурингу. Она устала от дороги, которой, казалось, не будет конца.
Признания отца Райана до сих пор подавляли ее, но она больше не осуждала Питера. В конце концов, если бы он не провел свое расследование, Дженни никогда бы не узнала правды. Она почувствовала на руке прикосновение Дианы и посмотрела на нее.
– Представляю, как тебе тяжело, Джен. Я чувствую то же самое.
– Тяжело? – горько спросила она. – С какой стати? Все это в прошлом, Ди. Я выжила, как и ты. Теперь я знаю, кто я, и у меня есть отчий дом! И я собираюсь в нем жить долго и счастливо, как мечтали мои родители.
– У тебя теперь также есть семья, Джен, – мягко сказала Хелен. – Я знаю, что говорю за всех: ты всем нашим очень понравилась.
– Даже старику? – усмехнулась Дженни. – Очень сомневаюсь.
Хелен свистнула, как мальчишка.
– Разве это не то, о чем он всегда мечтал, Джен? Наконец-то Чурингой владеет член его семьи! Ведь ты как-никак его внучка, Джен.
– Иронизируешь, да? Но он никогда не запустит туда лапу, пока я жива. Это я тебе обещаю.
Хелен погладила ее руку.
– Успокойся, милая. Все будет так, как ты захочешь. Но я рада, что могу называть тебя сестрой!
Дженни рассмеялась. Она еще не могла полностью осознать, что значит быть Дженнифер Макколи, но иметь такую сестру и таких импозантных старших братьев довольно приятно. Вообще совершенно особое ощущение – принадлежность к большой семье.
– А как насчет дома в Сиднее и галереи? – спросила Диана, дрожащими пальцами доставая сигарету.
Дженни внезапно поняла, что последние часы были тяжелыми и для Ди.
– Возможно, я буду сдавать дом или продам. Рисовать я могу везде, где угодно. Ты будешь присылать мне холсты, а сюжетов, пейзажей и моделей, думаю, мне хватит здесь на всю жизнь. Но я буду приезжать в Сидней на выставки, Ди, и сохраню долю в галерее.
– Спасибо, – вздохнула с облегчением Диана. – Я бы ни за что не смогла сохранить галерею одна, а Руфуса мне и близко не хочется к ней подпускать.
– Что-то мне не нравится вид неба вон там, – вдруг встревоженно сказала Хелен и включила радио. – Мне кажется, нас ждут крупные неприятности.
Дженни притормозила на обочине и заглушила мотор, чтобы он не мешал слышать радио.
– Пожар в буше прошел сегодня по северо-восточному углу Нового Южного Уэльса. По последним данным, шестеро человек погибло, причиненный ущерб составляет уже несколько миллионов долларов. Стада фермеров гибнут в огне. То, что началось как четыре небольших пожара местного значения, за несколько дней превратилось в неуправляемый гигантский пожар, усиленный сухой грозой. Площадь пожара катастрофически расширяется. Если в ближайшие часы не пойдет дождь, он может превратиться в самый крупный пожар за всю историю Австралии. На помощь штату брошены все пожарные команды и спасательные службы страны.
Дженни завела грузовик и прибавила скорость.
– Вперед, девочки! Сейчас у нас будут настоящие гонки!
Молнии пронзали темное небо. Их треск почти сливался с басовым рыком грома. Все новые и новые деревья возгорались, пуская гулять по траве змеевидные нити огня, которые вскоре сливались в одну сплошную стену. Деревья сгорали и, казалось, тянули к небу в мольбе обгорелые черные пальцы. Но спасения не было.
Люди все прибывали – их было уже несколько сотен. Они съезжались из Курайонга и Билла-Биллы, из Лайтнинг– Риджа и Уэллаби-Флатс. Все пытались бороться с пламенем, расширяя траншеи, вырубая деревья, но пожар неумолимо надвигался на Чурингу. Ветер усиливался. Пламя быстро съедало сухую траву и неслось дальше. Дым черными клубами поднимался к небу и, казалось, соединялся с черными тучами. Он разъедал глаза и вызывал мучительный кашель.
Усадьбу Вилги спасти не удалось: вода испарялась, не успевая промочить как следует деревянную поверхность. Брет знал, что то же может случиться и в Чуринге, если не удастся остановить огонь. Он стоял рядом с Кэрли и его семьей, наблюдая, как одно за другим загораются строения Вилги. Наконец загорелся сам дом. Метр за метром пламя съедало здание, и вскоре только кирпичная труба, ставшая черной, лежала на дымящемся пепелище.