-То есть в качестве жены я тебе уже не хороша.
-Ярослава,- Даниэль повысил голос и два прыжка оказался рядом, ухватив меня за плечи. Мужские пальцы впились больно и наверняка оставят синяки, но вырваться не получилось, - не провоцируй меня на грубость. Ты сама прекрасно понимаешь, что сейчас не в том положении, чтобы что-то требовать, даже несмотря на то, что я очень люблю тебя. Жениться сейчас будет означать немилость к моему роду....
-О!- Удалось вклинить мне свой сарказм,- это важно.
-Помолчи, пожалуйста, милая моя,- Даниэль прижал меня к себе со всей горячностью, на какую был способен. Я чувствовала запах его тела, который ещё буквально час назад будоражил меня, но не сейчас. Он то шептал, уткнувшись в мои волосы, то пытался целовать меня, но я вырывалась, не желая продолжения.- Ведь ты и сама прекрасно понимаешь, что дело не только во мне, только упрямишься.
Будь так, я бы потерпел, уехал с тобой куда-нибудь, но ведь есть ещё и родители! Есть семья, для которой я это всё! Жизнь, надежда, планы, в конце концов! Я не могу, чтобы они из-за меня пострадали!
- Отпусти меня, немедленно,- произнесла я тем самым голосом, которым разговаривают с абсолютно чужими людьми.
Никак, не любезно и не учтиво.
Никак.
Как ни странно, Даниэль послушался. В его взгляде читалась тоска и множество слов, что никак не высказать.
-Они не пострадают. И ты в том числе.
Видит Бог, эти слова дались нелегко, и меня просто разрывало от боли, но быть любовницей?!
-Надеюсь, ты не откажешься от моего предложения?
-Быть твоей любовницей, потому что для жены уже не подхожу?
Я привела себя в порядок, жалея об одном, что вообще пришла сюда. Разве что узнала что-то про участь отца, в которую до конца всё ещё не верила. Гринвичи витают высоко, им можно многое из того, что наверняка не доступно полковнику. Надеюсь, Хадерсон, уже вернулся к себе и ему ничего не грозит.
-Не передёргивай,- усталый голос любимого мужчины, и, кажется, опущенные плечи вызвали новый приступ жалости, как к нему, так и к себе, но я приказала заткнуться своему внутреннему голосу, ожидая, что Даниэль скажет разумного дальше. - Я предлагаю тебе содержание не с этой целью, а чтобы ты не пропала. А быть ли моей любовницей или решишь выйти за кого-то замуж, - при этих словах Дан поморщился, ведь я видела, ему не нравилось последнее предположение, - это твоё право. Естественно, как только ты выйдешь замуж, все мои отчисления прекратятся.
-Ты щедр,- съязвила я, радуясь, что именно сейчас близость не произошла, а ведь это почти случилось! - Но хочу тебя расстроить, ты, кажется, подзабыл, что я не нищая и у меня есть имущество в столице, да и за пределами тоже. Так что, извини,- я усмехнулась, подкинув декоративную диванную подушку, которую Гринвич тут же поймал.
Я не буду плакаться и рассказывать, что сделал дядя, отчего мне вообще пришлось приехать сюда, а не дожидаться Даниэля в столице.
Я не буду рассказывать о ребёнке, в надежде на брак, потому как не хочу знать, что в очередной раз ответит Дан.
Я не буду унижаться, потому что дочь Алекса Белтонича не считает это возможным.
-Прощай, Даниэль.
Мне было больно и невыносимо, а ещё терзала себя мыслями, правильно ли поступила, не сказав мужчине о своей беременности. Хотя если ему не нужна мать собственного дитя в достойной оправе, то к чему само дитя, про которое вдруг кто-то (я подумала про старшего из Гринвичей, явно повлиявшего на мнение Даниэля) решит, что оно мешает их планам?
Не дам Гринвичам такой возможности, как и повода поливать нас грязью из-за незаконнорожденности малыша, так и из-за своей слабости, в тот момент, когда я уступила на уговоры Даниэля. Мужчины часто так делают, и их никто не обвиняет, тогда, как на женщину обрушивается злоба, издёвки и насмешки кумушек, считающих себя во главе добродетели. И самые гадкие слова раздаются, как правило, от тех сплетниц, чьё тело в молодые годы познало далеко не одного любовника, а в преклонном возрасте к их сожалению и досаде потеряло спрос.
Мне казалось, что я размякну и упаду, подогнутся ноги, не сделав от Даниэля даже шаг. Но ничего не случилось, вот только из гостиной выйти не получилось.
-А ну повтори! - Дан быстро догнал меня, схватил за талию, резко повернув к себе лицом.- Повтори, что сейчас сказала!
- Я не буду приживалкой у тебя, что бы ни послужило тому поводом. И поверь, повод действительно есть.
Ох, и зачем это сказала ему! Ох, зачем!
Не нежность, а злость появилась в его глазах, губы изогнулись в кривую линию.
-Наверное, ты думаешь, что после этих слов я всё-таки женюсь на тебе?