-Я не могу отказаться от твоего общества. Я хочу каждый день тебя видеть. Слышать твое дыхание ночью. Иметь возможность при любом удобном случае тебя обнимать, любить!
Голос его становится тише, он чуть приподнимает за подбородок её лицо, тут же опускает свои губы к ее губам, начинает медленно, чувственно целовать. Она тут же приоткрывает свои губы, отвечая на его поцелуй. Руки его тут же опускаются на её плечи, он гладит, прижимая. Наконец, разрывают свои объятия, он провожает жену в спальню. Шепчет:
-Никуда не сбегай! А то скоро это уже будет моим кошмаром. Мне нужно немного поработать, я хочу знать, что найду тебя в нашей кровати.
Она кивает. Да и куда она убежит? Наверняка охрана у ворот получила четкие инструкции. Чтобы уйти, ей надо убедить в этом мужа. Либо сбегать из какого-то другого места. Вздыхает, понимает, что муж все равно её найдет. И она слышала, что говорил этот мерзкий Сергей Аркадьевич, как он обрадовался, когда подумал, что они развелись. Она даже думать не хочет о том, что будет, если все узнают о её разводе.
Принимает душ и забирается в постель. Прикрывает глаза. Пытается спать. Но заснуть сразу не удается, она думает, вспоминает о том, что было у Вадима. Вспоминает, как тот объявился, как ехидненько сказал:
-Нет, Ольга Александровна, не может быть и речи, чтобы вы отдавали мне частями и жили не в моем доме. Я должен контролировать каждое ваше передвижение. Вдруг вы меня обманете. Или возвращайте всю сумму разом, или будете жить в моем доме.
Помнила, как согласилась. Показалось миленьким погостить в доме у своего кредитора. Как прикидывала, как быстро расплатится с долгами. Поехала. Сама ведь поехала в его дом. Заставляет себя отвлечься, наконец, проваливается в сон.
Кирилл откладывает бумаги, задумчиво барабанит пальцами по столу. Наконец, принимает решение, надо отправить Вадима куда подальше и распространить об этом слух. А потом посмотреть, поостерегутся ли другие шавки говорить о произошедшем. Он собирался защищать честь своей жены. И честь своей семьи! Приняв это важное решение, он направляется в спальню. Ольга мечется на кровати. Стонет. Сжимается. Кричит:
-Не смей меня трогать! Не смей! Я не твоя собственность! Я только должна тебе деньги! Только деньги!
Вновь сжимается так, будто её бьют. Затем начинает отталкивать кого-то невидимого. Кирилл пересекает комнату, присаживается на кровать и заключает жену в объятия:
-Олечка, проснись. Это просто сон. Дурной сон.
Она открывает заплаканные глаза, пытается высвободиться из его объятий, но муж нежно поглаживает её спину, шепчет:
-Никто и никогда больше тебя не обидит. Я этого не допущу!
Она кивает. А он продолжает:
-Расскажи мне, что тебе снится. Этот сон не в первый раз у тебя?
-Нет. Не в первый раз.
Она некоторое время молчит, а затем начинает свой рассказ:
-Я сама согласилась приехать в его дом. Думала, что это будет неплохое приключение, долги меня не пугали, я знала, что смогу заработать эти деньги. И сначала все шло вполне себе пристойно. Он любезно приглашал меня с ним обедать, его люди сопровождали меня на концерты, все было очень миленько. Пару дней. А потом он заявился пьяный. Сказал, что уже давно меня желает. Что много лет мой поклонник. И что я постоянно его соблазняю. Он больше не может терпеть. Мои ноги … Грудь … Он начал меня лапать. Я сопротивлялась, как могла. Кричала. Но толку не было. Он втолкнул меня в комнату и запер дверь. Сказал мне, что лучше бы я дала ему по-доброму.
Она сглотнула. И, не поднимая глаз, продолжила:
-Я не хотела. Он это видел и знал. Но ему было все равно. Все равно … Он разрывал мою одежду, влепил мне пощечину. А потом так вообще привязал меня к кровати. Ему было мало взять мое тело! Он желал, чтобы я отвечала на его ласки. Он ласкал меня … Долго … А потом сердился, когда я не могла кончить. Вытащил свой ремень …
Она всхлипывает. Муж еще крепче прижимает её к себе. Она же продолжает:
-Он бил меня до тех пор, пока я не потеряла сознание. Несколько дней я отлеживалась. А потом он пришел вновь. Мне стало плохо от одного его касания к ремню. Я готова была делать все, что он скажет. Я сама вызвалась его ласкать, в надежде, что он забудет обо мне. Что кончит сам и успокоится. Но, кажется, он был чем-то накачан, мне не удалось довести его ртом. Он желал проникать в меня, и делал это так долго, что я думала, что умру. А он все ждал, когда я кончу.
Она помолчала некоторое время, ощущая, как муж еще сильнее ее обнимает. Как руки его образуют около неё кокон любви. Затем она продолжила.
-После того, как он кончил, он вновь бил меня. Две долгие недели это продолжалось … Я думала уже, что не доживу … Выставила на продажу свою дачу. Но там надо было обновлять документы, а это требовало времени. Я сходила с ума от постоянного страха. Просила его только не бить по лицу, ведь мне нужно было выступать. Но он не всегда мог сдержаться. Кажется, у него была идея фикс — я должна была кончить. Ведь он супер любовник!
Она вновь сглатывает, наконец, не выдерживает и начинает плакать. Муж нежно обнимает, шепчет:
-Я знаю, что мы сделаем. Это должно помочь.
Она поднимает к нему заплаканные глаза, вопросительно смотрит, и он отвечает на ее безмолвный вопрос:
-Ты увидишь, как мои люди будут его бить. За каждую твою слезинку он заплатит. За каждую!
Она открывает глаза шире, смотрит, а муж продолжает:
-Тебе будет легче, я обещаю тебе это. Он заплатит. За все заплатит. Он будет валяться в твоих ногах, вымаливая прощение. И когда ты сможешь его простить, тогда я его отпущу. И тогда мы оставим это в прошлом. Я буду оберегать тебя. Всегда буду оберегать тебя!
Она кивает.
-Но я не хочу его видеть. Не хочу, чтобы он касался меня.
Она даже вздрагивает от такой перспективы. Муж шепчет:
-Тогда ты увидишь его через стекло. Ты будешь его видеть, а он нет. Это будет хорошая терапия. Но самая лучшая терапия — это то, что ты будешь знать, что больше такого с тобой никогда не случится. Всегда рядом с тобой будет Андрей и мои люди.
-Спасибо.
-Тебе не за что меня благодарить. Я буду сопровождать тебя там, где могут быть люди с длинными языками.
-Но …
-Никаких но, родная. Никаких но. Пусть думают что хотят, но никто больше не посмеет напомнить тебе об этом. Я жалею только об одном, что не был тогда с тобой знаком, что не смог тогда тебя защитить!
-Ты защитил меня … Это ведь ты меня забрал оттуда.
Кирилл улыбается, а затем говорит:
-Если ты думаешь, что мной двигали какие-то благородные мотивы, ты ошибаешься. Я просто поменял его долги на твои долги. Ты показалась мне куда более надежным заемщиком.
-Ты с самого начала относился ко мне уважительно. То есть сначала твои люди были ко мне уважительны.
-Я не воюю с женщинами и детьми. И тот факт, что ты моя должница, вовсе не предполагал моей жестокости к тебе.
-Я помню, как ты пригласил меня на ужин. И как на другой день я тебе надерзила …
-Андрей сказал мне, что тебе зажали деньги. Я знал, что ты расстроена. Пытался как-то показать тебе, что деньги не самое важное.
-Я хотела тогда только свободы.
-Да, я понял это. Но ты была такая приятная собеседница. У меня поднималось настроение, когда я думал о том, что ты ждешь меня дома.
-А потом ты был очень щедр ко мне, когда предложил, чтобы я пела.
-Но я действительно хотел побывать на твоем концерте. И он был шикарен!
-Я очень старалась. Для тебя.
-Никто и никогда не сравнится с тобой в пении!
Она поднимает к нему глаза, шепчет:
-Только в пении?
Он улыбается, продолжает:
-А также в приготовлении еды.
-И все??
-Не только … Еще ты изумительная хозяйка, думаешь, я не заметил, как изменился наш дом с твоим появлением тут?
-Наш дом изменился?
-Конечно же! Этому большому дому не хватало хозяйки.
Она грустнеет, шепчет:
-Ему не хватает детских голосов.
-Здесь бывает мой племянник, приезжает Нина с Артуром …
-Ты же понимаешь о чем я …
-Я все понимаю, но мы пока не опускаем руки. И у нас все получится. Я верю в это.