— Что же. Будет тебе и воинская справа, и корм для охочих людишек — сколько наберешь, на стольких и получишь. То всех касаемо! Но это не навсегда — как будете с Камня Уральского возвращаться, оставите все главному воеводе Бутурлину. И ратников, буде кто захочет там остаться, тоже удерживать не станете; расчитаетесь сполна, чтобы было у них на обзаведение хозяйством на новом месте!
— Спаси тебя Бог, Великий государь. Еще бы…
— Да уж не мнись, Иван, говори.
— Мне бы еще малый пушечный наряд со всем положенным припасом, чтобы было чем крепостицы вогульских князьцов разбивать.
Гулко захохотав, правитель всея Руси хлопнул ладонью по подлокотнику трона:
— Так пить хочется, что и переночевать негде, а, Иване⁈
Покосившись на изнемогающих от вынужденной немоты конкурентов, с явным трудом дожидающихся окончания его речей, князь Мстиславский с достоинством заметил:
— Так ведь не о себе радею — об успехе похода пекусь, Великий государь.
— Верно. Что ж, недаром сказано: просите, и дано будет вам; ищите, и найдете. Стучите, и отворят вам, ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят…
Все еще веселясь, Иоанн Васильевич легко подхватил донесение главного Уральского воеводы, повертел в руках, да и бросил обратно:
— Будут тебе пушкари с нарядом. И лодии, чтобы было на чем их везти: Бутурлин такую слезницу написал, что под его запросы придется изрядный обоз снаряжать. Десятком судов больше, али полусотней — все едино!
То, что походникам придется не только охранять лодии всего каравана, но и помогать (при нужде) тянуть их бечевами против течения, и перетаскивать на волоках — подразумевалось по умолчанию. И все равно, подарок был поистине царский, а потому ближник отвесил поясной поклон:
— Благодарствую, Великий государь!
Милостиво кивнув, правитель вдруг наклонился вперед, медленно оглядывая Боярскую Думу:
— Знаю мысли ваши. И потому, пока князьцов вогульских и остяцких не примучаете к покорности, да Кучумку не затравите аки пса бешеного, Бутурлин вам дороги к капищам не откроет.
Вновь покосившись на соперников-соратников (а таковыми были почти все сидящие на резных лавках думцы), князь Мстиславский ответил чистую правду:
— Мне то капище, Великий государь, и вовсе без надобности.
Потому что Золотая баба оно конечно хорошо, но с зауральских и сибирских земель и иной добычи взять можно неплохо: той же меховой казной разжиться, кожами, медом и воском… Или людишек для своих новых вотчин набрать-похолопить. Земли у князя Мстиславского хватало, вот обустраивать ее было считай что и некому — а тут такая хорошая возможность!.. Ну а буде кто не восхочет крестьянствовать, так будет кайлом и пешней махать в каменоломнях: коли тамошние приказные дьячки рады ясырю из крымчаков-людоловов, то и вогульскими-остяцкими татями тоже не побрезгуют. Умный всегда найдет чем поживиться — а уж глупцом царский ближник не был никогда!
— Хм…
Сжав пальцы на подлокотниках трона, царь слегка напоказ удивился — с удовольствием подмечая, как у долгобородых на лавках от алчности сдавливает дыхание. Надо полагать: сто пудов чистого золота! Поди, в мыслях уже его не только добыли, но даже уже и поделили.
— Ну, раз такое дело, то и в поход тебе самому идти незачем: поди, найдешь кого толкового вместо себя?
Мстиславский на это лишь почтительно поклонился.
— Главным воеводой в походе велю быть князю Горбатому-Шуйскому; князю Черкасскому — воеводой правой руки…
Бояре и меньшие чины Думы согласно загудели: все согласно старине, знатности рода и местному счету.
— Сыну боярскому Костке Поливанову — воеводой левой руки.
И это тоже было встречено согласием: как в таком деле без царева пригляда? Константин Поливанов уже служил наместником и воеводой в Мценске, проявил себя хорошо… В общем, и местничать не будет, ибо рода захудалого, и достоверные вести будет кому присылать.
— Как сойдет снег и подсохнет земля, желаю сделать смотр войску, что отправится за Камень Уральский.
И в третий раз думцы поклонились правителю на троне, с легкой завистью поглядывая на горделиво расправивших плечи предводителей будущего Сибирского похода — у которых, кстати, как-то разом пропали все одолевавшие их вопросы. Чутко уловив момент, глава Боярской думы с силой ударил посохом о пол Грановитой палаты:
— Следующее дело!..
Встрепенувшись, думной глашатай тут же развернул челобитную от именитых купцов русской гостинной сотни, зачитав жалобу на бесчинства иноземных торговых гостей: