Выступавшие призывали удовлетворить культурно-бытовые и общеобразовательные запросы молодежи; разъяснять необходимость здорового образа жизни, привлекать юношей и девушек к новым формам организации досуга (под лозунгом: «Вместо бутылки пива — билет в театр!»), образовать на добровольной основе кружки и объединения молодежи по интересам. Вожди комсомола направили всем организациям письмо с призывом к объединению в кружки по борьбе с алкоголизмом и созданию нетерпимого к пьянству и хулиганству общественного мнения: «Пьянство несовместимо со званием коммуниста, комсомольца, нового человека»{492}.
Затем последовали и соответствующие решения V Всесоюзной конференции и VIII съезда ВЛКСМ (1928 г.), где в качестве важнейших задач комсомола на культурном фронте выдвигались «упорная и напряженная борьба с пьянством, хулиганством, половой распущенностью и неряшливостью», создание специальных кружков и объединений для активных действий «на баррикадах быта против старья, плесени, предрассудков…»{493}
Выдвижение молодежи на передний план в ходе огромного по масштабам культурного переворота было не случайной, а вполне сознательной акцией высшего руководства страны: в 1927 г. на XV съезде ВКП(б) были утверждены директивы по составлению первого пятилетнего плана и подчеркнута важная роль комсомола как «инициатора и проводника новых начинаний в городе и деревне по рационализации хозяйства, труда и быта». В это время борьба за трезвость становится одним из элементов «большого скачка» — форсированного строительства экономики и социальной структуры общества на рубеже 20 —30-х гг. Но это произошло не сразу.
В 1926–1927 гг. в партийной печати опять стали публиковаться материалы о распространении пьянства и его последствиях. Особенно интересными были попытки оценки экономического ущерба (потери рабочего времени, производственный брак, пожары и т. д.), хотя и дававшие разные результаты, но тем не менее весьма интересные для сопоставления с дореволюционными расчетами и современными экспертными данными{494}.
В 1926 г. декрет Совнаркома РСФСР «О ближайших мероприятиях в области лечебно-принудительной и культурно-воспитательной работы по борьбе с алкоголизмом» обязал ведомства здравоохранения, юстиции и внутренних дел организовать принудительное лечение алкоголиков.
Наркомпросу же поручалось разработать систему противоалкогольного воспитания, в том числе «ввести в программы школ всех ступеней и типов основные сведения о вреде алкоголя». Это решение имело под собой основания: школьная комиссия врачей-наркологов выяснила в 1925–1926 гг., что 90 % учащихся уже начали приобщаться к спиртному{495}. Предполагалось также выпустить соответствующие пособия, разработать план проведения антиалкогольной пропаганды в избах-читальнях, «домах крестьянина», рабочих клубах, красных уголках и т. п. Предстояло активно использовать в борьбе за трезвый образ жизни периодическую печать и радиовещание, создать кинофильмы «по вопросам борьбы с самогоноварением и алкоголизмом».
В 1926 г. в Ленинграде появились первые в СССР вытрезвители. В следующем, 1927 г. постановление правительства РСФСР «О мерах ограничения продажи спиртных напитков» запрещало продажу водки несовершеннолетним и лицам, находившимся в нетрезвом состоянии, а также наделяло местные советские органы правом прекращения продажи спиртных напитков в праздничные и нерабочие дни{496}. Тогда же появилось за подписью М. И. Калинина еще одно постановление ВЦИК и СНК РСФСР «Об организации местных специальных комиссий по вопросам алкоголизма», которые рекомендовалось создавать при местных Советах.
Но все же переломным моментом в развитии кампании по преобразованию быта стал 1928 г. Чрезвычайные меры при проведении хлебозаготовок были дополнены изменением Уголовного кодекса: вновь вводились строгие наказания за самогоноварение — причем не только за производство на продажу, но и для собственного потребления{497}.
В феврале 1928 г. в Колонном зале Дома Союзов состоялось торжественное учредительное собрание Российского общества по борьбе с алкоголизмом (ОБСА), основанного на базе незадолго до того возникшего Московского наркологического общества. Поддержку новой общественной организации оказали МК ВЛКСМ и Моссовет, а в числе ее основателей были крупные медицинские авторитеты — Н. А. Семашко, В. А. Обух, П. П. Ганнушкин. В руководство ОВСА вошли и видные советские деятели Е. М. Ярославский, С. М. Буденный, Н. И. Подвойский, Демьян Бедный. Их собственная приверженность идее полной трезвости сомнительна; но традиция председательства «свадебных генералов» во главе общественных организаций, несомненно, жива и по сей день.
Председателем Общества был избран экономист и литератор Ю. Ларин (М. А. Лурье; 1892–1932 гг.), его первым заместителем — рабочий-металлист, член Президиума ЦКК ВКП(б) С. М. Семков, секретарем — врач Э. И. Дейчман. Членство в Обществе сначала было индивидуальным, затем появились и коллективные члены; одним из первых вступил в Общество Московский городской совет профсоюзов. За первый год существования Общества было создано более 150 местных (губернских/ окружных) организаций по борьбе с алкоголизмом, общая численность ОБСА выросла до 200 тыс. членов. Что касается возраста, то большинство составляли рабочие с большим производственным стажем; молодежи в обществе было мало.
В начале 1929 г. Общество разработало и опубликовало специальную инструкцию для фабрично-заводских ячеек ОБСА. В ней определялась общая линия работы ячеек: создание на предприятиях «правильного» общественного мнения по вопросам алкоголизма. Члены ячеек должны были «изучать вопросы наркотизма и борьбы с ним»; организовывать лекции, доклады, диспуты, митинги на противоалкогольные темы; вести индивидуальную работу с отдельными рабочими. 30 мая 1929 г. состоялось первое заседание Всесоюзного Совета противоалкогольных обществ (ВСПО) СССР, в котором участвовали более 100 делегатов, в том числе представители Украины, Азербайджана, Белоруссии, Туркмении. В состав ВСПО вошли представители ЦК ВКП(б), ЦК комсомола, Всесоюзного центрального совета профсоюзов, наркоматов здравоохранения РСФСР и УССР, Наркомата труда СССР, Высшего совета народного хозяйства СССР, Главполитпросвета Наркомпроса РСФСР и др.
Так в 1928–1929 гг. антиалкогольное движение стало государственной кампанией. Одной из ее первых жертв стал Сергей Есенин. В 1924–1925 гг. поэт пользовался явным покровительством властей, смотревших сквозь пальцы на его дебоши и даже предпринимавших по линии ОГПУ меры для его лечения: «Мы решили, что единственное еще остающееся средство заставить его лечиться — это Вы, — обращался член ЦК Х. Г. Раковский к Ф. Э. Дзержинскому в октябре 1925 г. — Пригласите его к себе, проберите хорошенько и отправьте вместе с ним в санаториум товарища из ГПУ, который не давал бы ему пьянствовать…» Но уже через год после смерти поэта началась кампания по развенчанию Есенина; после публикации «Злых заметок» члена Политбюро Н. И. Бухарина он был объявлен главным «певцом хулиганства» в СССР{498}.
Основные задачи Общества его председатель Ю. Ларин сводил к следующим 10 пунктам:
«1. Создание кадра агитаторов по этому вопросу, агитаторов, подбираемых из рабочих от станка, бывших алкоголиков и непьющих.
2. Общество должно заботиться об издании популярной литературы и журналов по этому вопросу.