Правда, с 1942 г. выдача «наркомовских» полагалась лишь бойцам на передовой. Остальным 100 грамм полагались только по праздникам: 7 ноября, 5 декабря (день Конституции), Новый год, 23 февраля, 1 мая, 19 июля (день физкультурника), 16 августа (международный день юношества), и в день полкового праздника. (См.: Комсомольская правда. 2003. 28 января.)
В 1944 г. ленинградский технолог В. Г. Свирида разработал по заказу для высшего командного состава Советской Армии знаменитую «Столичную». Новая водка так понравилась руководству страны, что была засекречена и в свободную продажу поступила только при Хрущеве зато стала на несколько десятилетий символом праздника во многих советских семьях{555}. В феврале 1945 года прибывшие на Ялтинскую мирную конференцию члены «большой тройки» — Сталин, Рузвельт и Черчилль — первыми попробовали один из самых прославленных коньяков Тбилисского коньячного завода, завоевавший 21 медаль на различных международных выставках. Когда знаток коньяков Черчилль спутал его с французским, Сталин был очень доволен этой маленькой дипломатической победой и распорядился наградить автора напитка; так главный технолог Тбилисского коньячного завода Вахтанг Цицишвили стал лауреатом Сталинской премии.
Что же касается обычных потребителей, то они могли приобрести водку по коммерческим ценам. В 1944 г. она продавалась по цене 160 руб. за поллитровую бутылку); далее цены быстро понижались: в 1946 г. — уже 80 руб., затем — 60 руб.; по этой цене водка продавалась после отмены карточек.
В повседневной жизни послевоенных лет ожидания перемен к лучшему в общественной жизни довольно быстро столкнулись с новым витком репрессий, «холодной войной», очередными идеологическими кампаниями и медленно преодолеваемыми трудностями восстановления. В этих условиях послевоенного быта маленькие кафе-«забегаловки», пивные, закусочные с неизменной продажей спиртного (старшее поколение еще помнит набор «100 грамм» с прицепом — кружкой пива) становились естественными местами встреч вчерашних, фронтовиков, их не воевавших сверстников и подраставшего поколения. «Шалманная демократия» этих заведений (их частым прозвищем стало «Голубой Дунай») на какое-то время возвращала людям чувство товарищества и равенства, противостоявшее официальному «идейному единству» и казенному патриотизму{556}.
После отмены карточек в 1947 г. в городах открылись наполненные товарами магазины. При зарплате в 500 — 1000 руб. килограмм ржаного хлеба стоил 3 руб., пшеничного — 4 руб. 40 коп.; килограмм гречки — 12 руб., сахара — 15 руб., сливочного масла — 64 руб., подсолнечного масла — 30 руб., мороженого судака — 12 руб.; кофе — 75 руб.; литр молока — 3–4 руб.; десяток яиц — 12–16 руб. (в зависимости от категории, которых было 3). Поллитровую бутылку Московской водки покупали за 60 руб., а жигулевское пиво за 7 руб. Из водок, помимо «Московской», были «Брусничная», «Клюквенная», «Зверобой», «Зубровка»{557}.
Задачи послевоенного четвертого пятилетнего плана предполагали: «В большом масштабе будет организовано производство высококачественных вин, советского шампанского, пива и различных безалкогольных напитков, Выпуск вина возрастет с 13,5 млн. декалитров в 1940 г. до 18,5 в 1950 г., т. е. на 37 %. Единственным продуктом, по которому выработка в 1950 г. не достигнет довоенного уровня, является водка; она будет вытесняться продукцией пивоварения и виноделия»{558}.
Однако в действительности все было не совсем так. Официальная статистика указывала, что в 1950 г. был значительно превзойден довоенный уровень производства всех основных видов пищевой продукции; особенно «по таким высокоценным продуктам, как животное масло, мясо, консервы, кондитерские изделия»{559}, зато умалчивала об истинных масштабах производства спиртного. Но в то же время государство делало его доступнее.
Послевоенные годы памятны для многих людей старшего поколения систематическими весенними постановлениями Совета Министров и ЦК КПСС «О новом снижений государственных розничных цен на продовольственные и промышленные товары»; В число этих товаров неизменно попадала и водка — вместе с другой алкогольной продукцией; так, не случайно в 1947 г. цена на нее снизилась на 33 %, а в 1953 г. — на 11 %. Размеры снижения цен на водку стали предметом специального обсуждения на Политбюро в мае 1949 г. Ведь в послевоенные годы народ стал меньше потреблять водки и больше покупать кондитерских изделий, ширпотреба и пр. Снижение цен на алкогольные напитки должно было, по расчетам правительства, увеличить их реализацию и тем компенсировать снижение цены. Так, только за 1947–1949 гг. производство водки в СССР увеличилось с 41,4 до 60 млн. декалитров, т. е. почти в 1,5 раза, а цена 0,5 л водки снизилась с 60 до 30 руб.; но об этом «достижении» советской экономики пропаганда не распространялась.
Зато сообщалось, что задание четвертого пяти летнего плана (1946–1950 гг.) по восстановлению 144 заводов работники спиртовой промышленности выполнили со значительным превышением: «Построен ряд новых спиртовых заводов. На непрерывный и полунепрерывный способы переведены все спиртовые заводы, работающие на патоке, и большое количество заводов, работающих на зерновом и картофельном сырье. На основе проведенных мероприятий по техническому перевооружению, усилению борьбы с потерями в производстве и более полному использованию сырья и топлива спиртовая промышленность СССР достигла более высоких качественных показателей по выходу спирта из 1 тонны сырья по сравнению с 1940 годом. Так, выход спирта из тонны крахмала повысился с 603 литров в 1940 году до 633 литров в 1950 году. Выход спирта из тонны картофеля повысился со 102 до 109 литров… Только в 1950 году перечисленные мероприятия дали возможность получить дополнительно 90 миллионов литров спирта при том же количестве сырья».
В годы первой послевоенной пятилетки работники винодельческой, ликеро-водочной, пивоваренной отраслей восстанавливали предприятия, вели новое строительство и внедряли новую технику: такие операции, как мойка, разлив, укупорка бутылок и наклейка на них этикеток, до войны почти целиком осуществлявшиеся вручную, теперь выполнялись бутыломоечными, разливочными и этикетировочными автоматами и полуавтоматами производительностью до 2 500 бутылок в час.
Минпищепром и Минторг СССР регулярно отчитывались о торговле водкой и водочными изделиями в Совете Министров СССР. Министров могли вызвать «на ковер», если обнаруживались сбои — например, нехватка готовых бутылок, вызванная неудовлетворительной подачей вагонов и плохим качеством водочной посуды. В таких случаях срочно издавались грозные приказы об улучшении торговли водкой и водочными изделиями{560}. Одновременно власти стремились пресечь нелегальное самогоноварение: Указ Президиума Верховного Совета СССР от 7 апреля 1948 г. «Об уголовной ответственности за изготовление и продажу самогона» устанавливал строгую ответственность за изготовление и хранение самогона с целью сбыта, сбыт самогона, а также изготовление и сбыт в виде промысла самогонных аппаратов.
Снижение цен в 1950 году было наиболее резким. Доступнее стал весь алкогольный ассортимент: водка, ликеры, наливки, настойки, коньяки; столовые, крепкие и десертные вина; советское шампанское. Крепкие и десертные вина подешевели тогда на 49 %, а пиво — на 30 %. Осенью 1948 г. в продаже появилось «плодово-ягодное» или «фруктовое» вино; кажется, как раз тогда его и стали называть «бормотухой». Бутылка такого пойла объёмом 0,75 литра стоила 25 рублей, а пол-литра 18. Портвейн продавался в те времена за 40–50 руб., 0,75 л портвейна 777 (знаменитые «три семёрки») в каком-нибудь уличном павильоне можно было приобрести за 66 руб. 80 коп. Бутылка водки стоила теперь 40 руб. 50 коп.